— Серёж, ты совсем дурак, что ли? — обиделась она. Рукой от перил оттолкнулась и выпрямилась. И только тогда заметила неподалёку одинокую фигурку. Голову повернулась и едва не застонала вслух, узнав Ольгу. — Чёрт.

— Что?

Маркелов тоже выпрямился, наконец ноги разжал, и Насте удалось от него отскочить. Он тоже Ольгу увидел, правда, она к тому моменту уже быстрым шагом направилась обратно во двор.

— Она не могла ничего видеть, Насть.

Солнцева же была уверена в обратном. Тут и видеть нечего было — она стояла, наклонившись к Сергею, тот её ногами практически обнимал, и в этой позе они провели достаточно долгое время. Ольга наверняка решила, что они целовались. Захотелось ещё раз чертыхнуться, вместо этого по руке Маркелова стукнула, когда он снова к ней потянулся.

— Ты во всём виноват!

— Настя! — крикнул он ей вслед, но она лишь отмахнулась и кинулась догонять подругу.

Во дворе Ольги не оказалось. Настя в растерянности огляделась, не понимая, куда та за минуту деться могла, постояла на детской площадке, поджидая подругу, потом дошла до скамейки под кустом сирени, и не найдя Олю и там, решила пойти к ней домой. Дверь открыть ей не пожелали. Настя ещё с улицы заметила свет в окнах квартиры, да и слышала шаги и голоса за дверью, но открывать ей не торопились. Тогда она позвала, уверенная, что Ольга за дверью притаилась:

— Оль, открой, а. Я тебе всё объясню. — Настя тихонько поскреблась в запертую дверь. — Ты всё не так поняла.

— Серёжа, ты дурак? — передразнила меня Ольга из-за двери, но с совсем иной интонацией, более игривой. А потом загремели замки, и подружка всё-таки выглянула, взглянула на неё с укором. — Скажи, что этого не было.

— Оля, — Настя даже попыталась рассмеяться, чтобы обстановку разрядить, — ну я же не виновата, что он на самом деле дурак! И бабник, я тебе говорила…

— Говорила, — подтвердила она, и взгляд её нисколько не смягчился, скорее уж наоборот. — Ты мне говорила, а сама не упустила случая!

— Да какого случая? — Настя поневоле начала злиться. — Ты хоть думаешь, что говоришь? Зачем мне Маркелов?

— Тебе лучше знать. Может, про запас?

— Оль, я ведь обидеться могу, — предупредила её Солнцева, растеряв всю доброжелательность. — Тебе не стыдно? Ты что, знаешь меня плохо?

— Начинаю узнавать, — огрызнулась подружка, и дверь захлопнула.

Настя даже не сразу поняла, что произошло. В растерянности уставилась на закрывшуюся перед её носом дверь, хотела позвонить ещё разок, но передумала, справедливо оскорбившись. Кто бы мог подумать, что они с Ольгой так глупо рассорятся из-за парня, к тому же практически незнакомого? Неужели она сама не понимает, насколько это глупо? Да просто заподозрить её в том, что ей понравился кто-то, когда Сашка рядом, что она могла ответить на ухаживания Маркелова… Наверное, Ольга на самом деле плохо её знает. Или ревность ей глаза застила. Иначе чем ещё подобное поведение объяснить?

А виноват опять Маркелов. Виноват! У него в одном месте взыграло, а страдают другие!

Совершенно некстати Саша где-то загулял с друзьями, можно было, конечно, дойти самой до гаражей, но Настя была не в том настроении. Она ещё немного посидела на лавочке под кустом сирени, в одиночестве, переживая случившееся, а потом, когда заметила, что в комнате родителей свет погас, решила вернуться домой. На цыпочках пробралась по квартире к своей комнате, и ещё долго сидела у окна, вглядываясь в стремительно сгущающиеся сумерки, надеясь, что Сашка всё-таки появится во дворе, и ей будет, кому пожаловаться. Правда, подумав об этом, поняла, что вряд ли найдёт слова, чтобы объяснить ему случившееся… Если она расскажет про Сергея, будет смертоубийство.

Но Ольга!.. Как ей только в голову прийти могло?

Весь следующий день Настю не покидали тревожные мысли. Она бродила по городским улицам, в этот день с заметным трудом находя нужные адреса, общалась с людьми, но каждая улыбка давалась ей с трудом. Мысли о подруге, о её несправедливых обвинениях, покоя не давали. К тому же огорчало то, что с Сашкой увидеться не удалось. Вечером она его не дождалась, а будить его рано утром не решилась. Так и ушла на работу, не прояснив ни одного недоразумения.

— На тебе лица нет, — сказала мама, когда Настя домой вернулась. Та сандалии с уставших ног скинула, сумку с плеча сняла и прошла на кухню. Галина Викторовна следом за ней направилась. — Заболела, Насть?

— Да нет. — Солнцева на табуретку села, вытянула ноги и налила себе воды в высокий стакан. Сделала несколько больших глотков. — Устала. Жара такая…

— И ночью не спала, да?

— Откуда ты знаешь?

— Слышала, как ты бродила полночи. Сашка где был?

— В гараж вчера ушёл и пропал.

— В гараж! — Галина Викторовна пренебрежительно фыркнула. — Начинается.

— Да ладно, мам. Он отдохнуть приехал.

— Вот и отдыхал бы, а не по гаражам с дружками шлялся.

— Ну как я ему запрещу?

— А вот так, похитрее надо быть, ты же умеешь.

Настя улыбнулась.

— Не успела. Он до моего прихода смылся.

Галина Викторовна от плиты обернулась.

— Он когда уедет? Может, на выходные в деревню съездим?

— К бабушке?

— Да. А что?

— Да ничего. А Сашку зачем брать?

— Ну как же. — Насте достался выразительный взгляд. — Раз уж со свадьбой решили, надо бабушке сказать.

— Ой, мама! — Настя поднялась. — Мы ещё ничего не решили, что вы с отцом события торопите?

— Торопите не торопите, а всё может быть, — весомо заметила Галина Викторовна и посмотрела так, что Настя поневоле смутилась.

— Мама!

— Куда ты пошла? Ты есть будешь? — Галина Викторовна выглянула из кухни, чтобы дочери вслед посмотреть.

— Не буду! — отозвалась та немного возмущённо. В прихожей перед зеркалом причесалась, губы подкрасила, и, кинув быстрый взгляд на часы, из квартиры вышла. Точнее, почти выбежала. Вдруг поняла, что ни минуты больше терпеть не может, ей просто необходимо увидеть Сашу, пожаловаться ему, рассказать, насколько сильно соскучилась по нему. Ну, и конечно выговор небольшой сделать за вчерашнее. Бросил её!

Ольгу она заметила, как только из подъезда вышла, та на лавочке под сиренью сидела, с Федькой разговаривала, но когда Настю увидела, странно напряглась, Солнцева даже с такого расстояния это заметила, а потом и вовсе отвернулась. У неё внутри сразу поднялась волна гнева. Вот ведь дура! Никогда за ней подобного не подозревала.

Федька ей рукой махнул, а Настя в ответ скорее отмахнулась от него и направилась к Сашкиному подъезду. В дверях с Людмилой Геннадьевной встретилась, но та ей не улыбнулась, как обычно, лишь коротко кивнула, глянула в некотором смятении и дальше пошла. А Настя ей вслед обернулась, едва удержалась, чтобы руками не развести. Что происходит-то? Что она Людмиле Геннадьевне сделала?

Сашка ей дверь открыл почти сразу. Был какой-то встрёпанный, недовольный и на неё смотрел исподлобья. Настя нахмурилась.

— Ты обалдел? — налетела она на него с порога, от переизбытка эмоций. — Саш, я тебя весь вечер