на давнишнюю дружбу с музыкантами ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, он вел довольно замкнутый образ жизни — до тех пор, пока «по необходимости судьбы» не увидел одного из своих родственников в состоянии паралича. Под впечатлением от этого кошмарного зрелища Олег сочинил песню «Паралич», рефреном которой звучал вопрос: «Когда же, когда придет смерть?»
Воспринимая реальность как «непрерывное откровение мира по поводу собственных тайн», Манагер в течение короткого времени написал около двух десятков песен, зафиксированных Егором Летовым в 89-м году в виде 30-минутных альбомов «Паралич» и «Армия Власова». Это был примитивный панк с акцентом на деструктивные настроения и социальную тематику в текстах.
Источники вдохновения были очевидны — вплоть до лета 88-го года Манагер выступал в роли концертного вокалиста ОБОРОНЫ, потрясая зрителей своим неистовством, неуправляемостью и исступленностью. В принципе, можно было достаточно долго «гнать велосипед» в том же духе, но Манагер ринулся другим путем. Постоянно соприкасаясь с «мирским опытом экстремальных состояний» и основываясь на традициях русского скоморошества, Олег Судаков нашел для себя собственный алмаз, названный им «мелодичным мышлением».
«Русская народная ирония на предмет мелодичности предполагает, что если в первом приближении композиция должна звучать аккуратно, гармонично и красиво, то во втором приближении — вульгарно, зверски и необычно, — считает Манагер. — Это и есть настоящий план гармонии, мелодики и красоты, который не просматривается первоначально».
Вознамерившись открыть «новый материк», Манагер решил изменить все законы общепринятого представления о песне как об упорядоченной совокупности куплетов и припевов. Новые композиции писались «быстро, шустро и лихо». Огненное отражение реальности в преломленном восприятии Манагера в один чудесный миг воплотилось в неотшлифованный набор титанических образов, смыслов и символов — огромных, тяжелых и устрашающих, как некая абстрактная гаубица.
Это был словно другой мир — более широкий, необыкновенно красивый и необузданный. Алмазы безумия пылали в нем ярким ослепительным светом, причем помрачение рассудка у автора и слушателей происходило очень аккуратно и неспешно. Со стороны это напоминало старый анекдот про опытных ныряльщиков из дурдома: «Если мы будем себя хорошо вести, то нам нальют в бассейн воду».
Но вернемся к ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЕ. Спустя некоторое время, после очередной реорганизации в команде, пришли Аркадий Климкин (из новосибирской группы АССОЦИАЦИЯ ПЫХ) и «Джефф» Игорь Жевтун (экс-ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ), который только что демобилизовался из армии и сменил гитариста группы Дмитрия Селиванова (Дима трагически погиб в апреле, повесился[12])…
«Я считаю, что панк должен нести в себе очень сильный деструктивный заряд для разрушения в идейном смысле стереотипов, которые сложились у человека, у советского, в частности, человека, который запрограммирован советской моралью с детсада. А когда он во все влетает, его стереотипы начинают разрушаться и он начинает что-то понимать», — Д. Селиванов, май 1988 г…
Дима был, пожалуй, единственным игравшим в ОБОРОНЕ музыкантом, который пришел туда не из социал-панковской бригады, а из одного из лидеров русского рока — группы КАЛИНОВ МОСТ. Он был уникальным музыкантом — стилистически всеядным: с логикой джаза и агрессией панка.
Он начал играть еще в одиннадцать лет, потом работал с известным музыкантом Юрием Наумовым, потом были ПРОХОДНОЙ ДВОР и ПРИСУТСТВИЕ. А уж затем он встретился с Ревякиным. Игра в КАЛИНОВОМ МОСТЕ пришлась на расцвет творчества Селиванова.
После ухода из МОСТА Дима играл в группах ШИФЕР, ДИМАКОК, ортодоксально-панковской формации ПУТТИ, а затем была ОБОРОНА. «Мы с Егором познакомились весной 87-го года, в марте. Съездили в Омск, просто посессионировать». Год спустя постоянно реконструируемый состав Г.О. неожиданно развалился и встреча с освободившимся после ПУТТИ Селивановым пришлась как нельзя кстати. В апреле 1988 г. они с триумфом выступили на втором Новосибирском Рок-фестивале, доказав, что ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА поистине вечна.
Естественно, что и этот союз оказался непродолжительным — в июне Селиванова сменил Джефф Жевтун, а Дима после нескольких недель ничегонеделанья собрал свой последний проект — ПРОМЫШЛЕННУЮ АРХИТЕКТУРУ — с которой в декабре 1988 г. неудачно выступил на комаровском фестивале 'СыРок' и записал альбом 'Любовь и технология'.
В этой работе Дима до некоторой степени реализовал высказанную некогда Джонни Роттеном идею 'анти-рок-н-ролла'. Суховатые, математически выверенные конструкции ПРОМАРХИТЕКТУРЫ были далеки от традиций сибирского рока, да и от рока вообще. Куда могла завести Диму эта неожиданно открывшаяся перед ним тропинка — нам, к сожалению, уже никогда не узнать…
Пережив смерть своего гитариста (которому впоследствии будет посвящено немало песен), к весне 88-го года ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА превратилась из студийного проекта в реально функционирующую рок-группу: Летов на басу, Кузя Уо и Джефф — гитары, Аркаша Климкин — ударные. В этом составе группа выступила на 2-ом Новосибирском рок-фестивале, проходившем 14–18 апреля 1988 г. (ОБОРОНА выступала в четвертый день).
Вообще-то на концертах эти четыре человека в драных куртках и джинсах рубились не на жизнь, а на смерть. Играли на предельно форсированном звуке — когда тормоза отпущены, а инструменты на пульте выведены по максимуму. На перегрузки и искажения по частотам никто не обращал внимания. Рев, переизбыток ненормативной лексики, сильнейший энергетический поток, который затягивал внутрь, как водоворот. Музыки, как таковой, не было вообще.
Не случайно весной 88-го года по стране пошло гулять выражение: «Панк-рок существовал в СССР ровно двадцать минут — во время концерта ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ в Новосибирске. Все остальное — это уже пост-панк».
Затем последовало майское появление группы на «Интернеделе-88». Live-записи с этого концерта и из Новосибирска были перемикшированы и выпущены позже под названием: «Анархия в Н-ске» (1988). Запись убедительно свидетельствовала, что для нормальной работы группе необходимо поменять состав, что Егор и проделал с необычайной сноровкой. Уже на Тюменском Фестивале Альтернативной и Леворадикальной музыки (24–26 июня 1988 г.) ОБОРОНА предстала в следующем виде: Егор — бас, вокал, Манагер — вокал, Джефф — гитара, Аркадий Климкин — ударные. На том же фестивале Егор успел записать второй, теперь уже электрический альбом группы ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ (Янка — вокал, ритм-гитара; Егор — бас; Джефф — соло-гитара; Евгений «Джексон» Кокорин (ИПВ, позже гитарист ПРОВОКАЦИИ и Манагеровского МЕДВЕЖЬЕГО ВОРСА) — ударные).
«Деклассированным Элементам» (1988) стал известнейшим и популярнейшим бутлегом. Запись была изготовлена неким Женей Шабаловым в Тюмени, в местной полустудии, в начале лета 88-го года. Это первая электрическая запись Янки, своего рода «пробный камень». Буквально накануне приглашенный в постоянный состав Джефф играл на соло-гитаре, пущенной через американскую супердорогую примочку, которая столь хитро и изощренно препарировала звук, что Неумоев после прослушивания альбома отметил даже излишнюю «потусторонность» и «загробность» гитарного звучания.
Во второй половине года группа продолжала гастролировать. В частности, состоялись выступления на Вильнюсском панк-фестивале (10–11 сентября 1988 г.) — причем уже без Манагера — и Московском фестивале альтернативной музыки «СыРок-88» (2–4 декабря 1988 г.). На нем, в составе группы появляется Игорь Староватов (экс-АССОЦИАЦИЯ ПЫХ). В то же время, после записи «Сулеймана Стальского» проекта КОММУНИЗМ вышел составленный Егором с неизвестной целью четверной (две пленки по 500 метров с обеих сторон!) сборник «Пятилетка 1984–1988» (1988).
Во время пребывания на «СыРке» Егор в туркомплексе «Измайлово» встретился с корреспондентом известнейшего андеграундного самиздатовского журнала «Урлайт», который издавался в 80-х годах (с 80-го года под названием «Зеркало», а после его запрета, с 82-го как «Ухо», и только с марта 85-го под остроумно лихоблудным названием «Урлайт» — «урла» + «all right»). Специально для этого журнала он дал большое интервью, в котором главной темой являлась музыка вообще: рок, панк, пост-панк.
С первых же строк, соблюдая все правила научного исследования, Летов дает емкое и а то же время таинственное определение рока, раз и навсегда прекращая споры между исследователями на предмет того, что такое рок-музыка — искусство или просто музыкальный стиль? Так вот, «рок по сути — не музыка и не искусство, а некоторое религиозное действо — по типу шаманизма — которое существует, дабы утвердить
