Я правдой не обижу.Недаром флейтщиц я лезбейских ненавижу.Вот всепобедные сирены! Слушай смех.Ведь не Вакхида я смиренница. При всехСкажу, что видела на днях. Бываю частоНа пышных я пирах. Наследник ФеофрастаЗвал ужинать. Он сам красноречив, пригожИ ласков. Собрались. В венках вся молодежь,Вся раздушенная; в венке на крайнем ложеС седою бородой мудрец известный тожеВозлег. Мне не забыть сурового лица.Всем хочется речей послушать мудреца…Вдруг флейты ласковой, игривой, вдохновенной,Фригийской флейты зов раздался вожделенный,И легкая, как лань, лезбеянка вошла,Остановилася, всех взором обвелаИ старцу мудрому, исполнена тревоги,Кудрявой головой, в цветах, поникла в ноги.Но старец ей, смеясь: «Нашла же, где упасть!Беседе рад мудрец, но презирает страсть» —И оттолкнул ее. Смущенная позором,Лезбеянка встает; но флейты страстным хоромЗовут танцовщицу, — и вот уже онаНесется, кружится, полуобнаженаИ беззаветного исполнена желанья.Я женщина — и то… Нет, страшные созданья!Смотрю — философ наш, порыва не тая,Встает, кричит: «Все прочь! сюда! она моя!»Вмешался тут Дифил, повеса и гуляка,Поднялся общий шум, и завязалась драка.Венок у мудреца сорвали с головы…Смех! — Вот лезбеянки, ты видишь, каковы.А ты еще ее, Вакхиду, голубицу,Решился променять на флейтщицу-срамницу,На черноглазую Цимбалу.
Вакхида
Нет, постой,Подруга Пифия! Мне хочется самойЕму напомнить ночь, как, веря юным силам,Он пил наперебой с Тразоном и Дифилом.Позвали флейтщиц к вам. — Я не спускала глаз. —Хотя Цимбалу ты поцеловал пять раз,Ты этим лишь себя унизил. Но Филлида!Я всё заметила, не подавая вида, —Как ты глазами ей указывал фиал,Тобою отпитой, как ты рабу шептал,Наполнив вновь его, тайком снести к Филлиде.Нет, вспомнить не могу я о такой обиде! —Как, закусивши плод и видя, что ТразонО Диогене в спор с Дифилом погружен,Ты яблоко швырнул — и на лету поймалаОна его, смеясь; потом поцеловалаИ спрятала. — Ну что? Что скажешь ты теперь?
Лизиас
Я пьян был и шутил. Нет, Пифия, не верьТы ревности ее. Ее ты защищаешь,Но скажешь ты не то, когда ты всё узнаешь.Вакхида, выслушай! Довольно я молчал!На ложе с отроком я сам тебя застал!
Вакхида
Меня? О боги! Где? Когда? В какую пору?
Лизиас
Ты знаешь, что, меня строжайшему надзоруОтец из-за тебя подвергнув, приказал,Чтоб раб мне по ночам дверей не отпирал.Семь дней тому назад, желаньем истомленный,Позвал Дримона я. Мой сверстник благосклонныйПодставил у стены мне спину — и по нейЯ перелез. Бегу — и вот я у дверейМоей возлюбленной. Была уж полночь, пелиВторые петухи. Дверь заперта. УжелиСтучать, греметь? Махну я через двор, — знакомМне этот путь. Вхожу я ощупью в твой дом,Нащупал я постель.
