Встарь, во время оно,В сказочном краюПробирался конныйСтепью по репью.Он спешил на сечу,А в степной пылиТемный лес навстречуВырастал вдали.Ныло ретивое,На сердце скребло:Бойся водопоя,Подтяни седло.Не послушал конныйИ во весь опорЗалетел с разгонуНа лесной бугор.Повернул с кургана,Въехал в суходол,Миновал поляну,Гору перешел.И забрел в ложбину,И лесной тропойВышел на звериныйСлед и водопой.И глухой к призывуИ не вняв чутью,Свел коня с обрываПопоить к ручью.У ручья пещера.Пред пещерой брод.Как бы пламя серыОзаряло вход.И в дыму багровом,Застилавшем взор,Отдаленным зовомОгласился бор.И тогда оврагом,Вздрогнув, напрямикТронул конный шагомНа призывный крик.И увидел конный,И приник к копью,Голову дракона,Хвост и чешую.Пламенем из зеваРассевал он свет,В три кольца вкруг девыОбмотав хребет.Туловище змея,Как концом бича,Поводило шеейУ ее плеча.Той страны обычайПленницу-красуОтдавал в добычуЧудищу в лесу.Края населеньеХижины своиВыкупало пенейЭтой от змеи.Змей обвил ей рукуИ оплел гортань,Получив на мукуВ жертву эту дань.Посмотрел с мольбоюВсадник в высь небесИ копье для бояВзял наперевес.Сомкнутые веки.Выси. Облака.Воды. Броды. Реки.Годы и века.Конный в шлеме сбитом,Сшибленный в бою.Верный конь, копытомТопчущий змею.Конь и труп драконаРядом на песке.В обмороке конный,Дева в столбняке.Светел свод полдневный,Синева нежна.Кто она? Царевна?Дочь земли? Княжна? То, в избытке счастья,Слезы в три ручья.То душа во властиСна и забытья.То возврат здоровья,То недвижность жилОт потери кровиИ упадка сил.Но сердца их бьются.То она, то онСилятся очнутьсяИ впадают в сон.Сомкнутые веки.Выси. Облака.Воды. Броды. Реки.Годы и века.
Зимняя ночь
Мело, мело по всей землеВо все пределы.Свеча горела на столе,Свеча горела.Как летом роем мошкараЛетит на пламя,Слетались хлопья со двораК оконной раме.Метель лепила на стеклеКружки и стрелы.Свеча горела на столе,Свеча горела.На озаренный потолокЛожились тени,Скрещенья рук, скрещенья ног,Судьбы скрещенья.И падали два башмачкаСо стуком на пол.И воск слезами с ночникаНа платье капал.И все терялось в снежной мглеСедой и белой.Свеча горела на столе,Свеча горела.На свечку дуло из угла,И жар соблазнаВздымал, как ангел, два крылаКрестообразно.Мело весь месяц в феврале,И то и делоСвеча горела на столе,Свеча горела.
Разлука
С порога смотрит человек,Не узнавая дома.Ее отъезд был как побег.Везде следы разгрома.Повсюду в комнате хаос.Он меры разореньяНе замечает из-за слезИ приступа мигрени.В ушах с утра какой-то шум.Он в памяти иль грезит?И почему ему на умВсе мысль о море лезет? Когда сквозь иней на окнеНе видно света божья,Безвыходность тоски вдвойнеС пустыней моря схожа.Она была так дорогаЕму чертой любою.Как морю близки берегаВсей линией прибоя.Как затопляет камышиВолненье после шторма,Ушли на дно его душиЕе черты и формы.В года мытарств, во временаНемыслимого бытаОна волной судьбы со днаБыла к нему прибита.Среди препятствий без числа,Опасности минуя,Волна несла ее, неслаИ пригнала вплотную.И вот теперь ее отъезд,Насильственный, быть может.Разлука их обоих съест,Тоска с костями сгложет.И человек глядит кругом:Она в момент уходаВсе выворотила вверх дномИз ящиков комода.Он бродит и до темнотыУкладывает в ящикРаскиданные лоскутыИ выкройки образчик.И, наколовшись об шитьеС невынутой иголкой,Внезапно видит всю ееИ плачет втихомолку.
Свидание
Засыплет снег дороги,Завалит скаты крыш.Пойду размять я ноги,За дверью ты стоишь.Одна, в пальто осеннем,Без шляпы, без калош,Ты борешься с волненьемИ мокрый снег жуешь.Деревья и оградыУходят вдаль, во мглу.Одна средь снегопадаСтоишь ты на углу.Течет вода с косынкиПо рукаву в обшлаг,И каплями росинкиСверкают в волосах.И прядью белокуройОзарены: лицо,Косынка, и фигура,И это пальтецо.Снег на ресницах влажен,В твоих глазах тоска,И весь твой облик слаженИз одного куска.Как будто бы железом,Обмокнутым в сурьму,Тебя вели нарезомПо сердцу моему.И в нем навек заселоСмиренье этих черт,И оттого нет дела,Что свет жестокосерд.И оттого двоитсяВся эта ночь в снегу,И провести границыМеж нас я не могу.Но кто мы и откуда,Когда от всех тех летОстались пересуды,А нас на свете нет?
Рассвет
Ты значил все в моей судьбе.Потом пришла война, разруха,И долго-долго о тебеНи слуху не было, ни духу.И через много-много летТвой голос вновь меня встревожил.Всю ночь читал я твой заветИ как от обморока ожил.Мне к людям хочется, в толпу,В их утреннее оживленье.Я все готов разнесть в щепуИ всех поставить на колени.И я по лестнице бегу,Как будто выхожу впервыеНа эти улицы в снегуИ вымершие мостовые.Везде встают, огни, уют,Пьют чай, торопятся к трамваям.В теченье нескольких минутВид города неузнаваем.В воротах вьюга вяжет сетьИз густо падающих хлопьев,И чтобы вовремя поспеть,Все мчатся недоев- недопив.Я чувствую за них за всех,Как будто побывал в их шкуре,Я таю сам, как тает снег,Я сам, как утро, брови хмурю.Со мною люди без имен,Деревья, дети, домоседы.Я ими всеми побежден,И только в том моя победа.
Земля
В московские особнякиВрывается весна нахрапом.Выпархивает моль за шкапомИ ползает по летним шляпам,И прячут шубы в сундуки.По деревянным антресолямСтоят цветочные горшкиС левкоем и желтофиолем,И дышат комнаты привольем,И пахнут пылью чердаки.И улица запанибратаС оконницей подслеповатой,И
