Ответа он не получил.

— Лоутон никогда не отличался болтливостью, когда речь идет о его планах. — Такер торопливо проглотил остатки виски и тоже вскочил. — Нам остается только последовать за ним и увидеть все собственными глазами.

В сопровождении Такера и Вуди, державшихся чуть позади, Лоутон зашагал к кабинету шерифа, чтобы подписать бумаги, необходимые для освобождения Ала Фонтейна.

Пока он улаживал формальности, Вуди с Такером засыпали его вопросами. Лоутон вкратце рассказал о происшествии, закончившемся смертью Попрошайки Дика и ранением Ала Фонтейна, который добровольно сообщил важную информацию о Кейро и попросил дать ему возможность искупить свою вину, выступив на стороне закона.

— Ты уверен, что этому парню можно доверять? — засомневался Такер. — Он не первый, кто объявлял себя поборником законности ради того, чтобы выбраться из тюрьмы.

— Думаю, он действительно раскаивается в своих ошибках, — убежденно ответил Лоутон. — За ту неделю, что мы провели с ним вместе, я несколько раз испытывал его — поворачивался к нему спиной, но он не воспользовался возможностью, чтобы сбежать. Но даже если наше общество ему не понравится, нас будет трое и мы сможем неусыпно наблюдать за ним.

— Лоутон! — облегченно воскликнул Ал, когда шериф Питере привел его в кабинет. — Господи, как я рад, что ты вернулся! Я места себе не находил — все думал о том, что должен был сказать тебе перед отъездом!

Этого парня и в самом деле нелегко сбить с толку, подумал Лоутон, вспомнив о том, с какой настойчивостью Ал пытался сообщить ему какие-то важные сведения. Однако в тот раз Лоутон спешил в погоню за Кейро и не мог терять ни секунды. И вот теперь мальчишка сразу же с порога продолжил их незаконченный разговор.

— Первым делом нужно тебя отмыть и выдать тебе новую одежду. Знакомьтесь. — Лоутон жестом подозвал своих товарищей. — Вуди, Такер, это Ал Фонтейн. Если он преступит закон, я разрешаю вам стрелять в него. На нем и так уже есть моя зарубка, — шутливо закончил он.

— Лоутон, я… — попытался вставить Ал, но Лоутон прервал его:

— Лучше поблагодари шерифа за то, что он присматривал за тобой до моего возвращения. Неплохо было бы пообещать ему, что больше он тебя не увидит, по крайней мере по ту сторону решетки.

Ал вздохнул. Судя по всему, с признанием ему снова придется подождать.

— Примите мои благодарности, шериф, но больше я не собираюсь воспользоваться гостеприимством вашего заведения.

Вуди и Такер увели Ала — им предстояло подыскать ему какую-нибудь одежду, соответствующую его новой роли блюстителя порядка, а также организовать все необходимое, чтобы отмыть и побрить его и тем самым окончательно завершить его преображение. Посмотрев им вслед, шериф сказал с теплотой в голосе:

— С парнем все будет в порядке, Лоутон. Как бы мне хотелось, чтобы и остальные, кому случается сюда попасть, воспользовались бы этим шансом, чтобы встать на правильный путь. Ал доказал свою честность два дня назад, когда кто-то из посетителей передал нож одному из заключенных. Мерзавец задумал побег и чуть было не зарезал меня, но Ал бросился на него и вырвал нож, а потом прочитал лекцию о греховности подобного образа жизни.

С сожалением вспомнив о Кейро, Лоутон порадовался, что не ошибся хотя бы в случае с Алом.

«Опять ты думаешь об этой ведьме», — мысленно упрекнул он себя, выходя на улицу. Лоутон все еще не излечился настолько, чтобы вспоминать эту лживую особу без сердечной боли. Но час расплаты еще настанет. И когда это случится, он без всяких сожалений передаст ее правосудию, и Кейро Калхоун, вернее, Харита Гардинер, получит по заслугам!

Почувствовав, что проголодался, Лоутон направился к ресторану. Однако даже хороший обед не улучшил его настроения. Сколько бы он пи ел, беспокойство внутри не утихало, и непрошеные воспоминания о Кейро по-прежнему мучили его. Проклятие, он так хотел се забыть!

— Она обыкновенная преступница, — пробормотал Лоутон себе под нос.

«Совсем не обыкновенная», — прошептал ему в ответ внутренний голос.

— Потому-то она и есть настоящая предательница, — возразил Лоутон, заглатывая очередную порцию жареной картошки.

— Вы всегда разговариваете сами с собой, судебный исполнитель? — кокетливо спросила у него официантка. Наклонившись, чтобы палить ему кофе, она взглядом оценила его широкую грудь. Заметив этот взгляд, Лоутон понял, что девушка не будет возражать, если он уделит ей немного внимания.

Возможно, он принял бы это молчаливое приглашение, но, к несчастью для нее, девушка оказалась блондинкой. При взгляде на нее воспоминания о Кейро нахлынули на Лоутона вновь.

Наверное, ему стоит заказать еще стаканчик виски… или даже три. Может быть, спиртное поможет ему забыться и не думать об этой чертовке.

Лоутон сунул монету пышнотелой официантке.

— Неприятности с женщиной, — «пробормотал он, чтобы объяснить, почему разговаривал сам с собой, и, указав на монету, добавил: — А за это хочу, чтобы, вы дали мне слово никогда не причинять мужчине таких мучений, которые сейчас выпали на мою долю.

Девушка подбросила монету на ладони и, игриво улыбнувшись, вернула ее Лоутону:

— Вы уверены, что не хотите забыть о неприятностях, причиненных одной женщиной, в обществе другой? Мне нравитесь вы, а не ваши деньги.

— Я предпочел бы чего-нибудь выпить.

— Если вы не можете ее забыть, думаю, что виски вам не поможет, — тоном знатока произнесла официантка и, дождавшись, когда Лоутон подойдет к двери, добавила: — Впрочем, если передумаете, то через два часа я буду свободна…

Через два часа Лоутон понял, что предсказание официантки сбывается. Он попытался утопить свои воспоминания в бутылке, но чарующие видения снова и снова возникали в его воображении.

Что же он должен сделать, чтобы изгнать ее из своих мыслей? Даже убедившись в том, что Кейро мечтает увидеть, как он будет поджариваться в аду, Лоутон не мог противостоять ее очарованию.

Она околдовала его, Лоутона Стоуна, мужчину, гордившегося своей невосприимчивостью к женским чарам.

«Кейро была права, — с грустью подумал Лоутон. — Я действительно лишился рассудка. Черт возьми, ведь это она свела меня с ума!»

Три дня, которые Лоутон провел в дороге, направившись сначала в Элрино, а оттуда в Гатри, Кейро просидела в гостинице, ожидая возвращения отца. Единственным ее собеседником по-прежнему был пес, неотступно следовавший за ней по пятам. Одиночество тяготило, и Кейро была уже на грани отчаяния. Она решила написать отцу записку, чтобы сообщить о своем приезде, — на тот случай, если они разминутся. Кейро намеревалась отправиться по следам Райлена.

Прихватив с собой кое-какие припасы и верного пса, трусившего рядом с лошадью, она направилась на восток, но, проехав пару миль, наткнулась на палаточный городок, жители которого возводили дома.

Расспросив почтмейстера, Кейро выяснила, что община переселилась из Канейдиан-Стейшна, где должна пройти железная дорога. Да, почтмейстер был знаком с Райлеиом Калхоуном, но не видел его вот уже две недели. Как утверждал почтмейстер, Райлен приобрел новый участок для строительства гостиницы, но сам оставался в Канейдиан-Стейшне, дожидаясь возвращения дочери.

Скорее всего Райлен мог уехать в Гатри, чтобы договориться о поставке пиломатериалов из Канзаса. Почтмейстер предложил Кейро вернуться в Элрино, куда Райлен ездил довольно часто, чтобы запастись провизией, поскольку сделать это в строящемся поселке было непросто.

Обрадованная известием о том, что отец где-то поблизости, Кейро вернулась в гостиницу в Канейдиан-Стейшн. Прошел еще один день пустого ожидания.

В отчаянии Кейро решила рискнуть и вернуться в Элрино в надежде застать отца там. Даже если ей не повезет, она по крайней мере будет не одна.

Впрочем, одиночество пошло ей на пользу. Оно положило конец измучившей ее истории с Лоутоном