не станет вам докучать.
Через минуту они подошли к церкви. Все прихожане к этому времени уже заняли свои места на скамьях.
– Вот сюда, – шепнула Элизабет, потянув Натана к самой дальней скамейке, которая каждое воскресенье служила ей прибежищем. Похоже, все знали, что она сядет здесь, поэтому на скамье не было ни единого человека.
– Не хочу сидеть сзади, – громко заявил Натан, совершенно упустив из виду, что они в церкви.
– Ш-ш-ш, – зашипела Элизабет.
– Не хочу сидеть сзади, – громким шепотом повторил Натан. – Давайте пройдем вперед, там лучше слышно.
В душе Элизабет поднялась волна привычного страха.
– Нет, Натан, лучше здесь. Он потянул ее за руку.
– Мы же тут ничего не услышим! Пойдемте!
– Нет! Натан, прошу вас!
Раскланиваясь и расточая улыбки знакомым, он принялся настойчиво проталкиваться вперед, в первый ряд.
– Добрый день, – приветствовал он какого-то мужчину, который расположился там вместе с супругой. – Надеюсь, вы не против немного потесниться. Спасибо.
Элизабет сгорала от стыда. Руки у нее затряслись, она сжала кулаки.
– Вот и чудесно, – весело сказал Натан, усаживая Элизабет. Потом сел сам. – Ну, так лучше? – с улыбкой спросил он.
Элизабет прикрыла глаза, стараясь не обращать внимания на смутный ропот за спиной. Люди вокруг задвигались, кое-кто встал, пересел назад, и через пару минут вокруг них не осталось ни единого человека.
– Вот и отлично, сразу столько места, – хмыкнул Натан. Элизабет же только мечтала сквозь землю провалиться.
Повисла гнетущая тишина. Элизабет взмолилась, чтобы преподобный Тэлбот начал проповедь, но он молчал, и ей стало страшно. Еще минута, и она разрыдается. В душе она была страшно зла на Натана, который как ни в чем не бывало сиял самодовольной улыбкой.
Вдруг она услышала шум шагов, шарканье сразу нескольких ног и скрип скамейки.
Робко подняв глаза, девушка чуть было не ахнула: Вирджил и Энн Киркленд с детьми, Беатрис и Джеральдом, спокойно рассаживались на пустой скамейке как раз у нее за спиной. Вирджил, усаживаясь последним, помедлил, окинув презрительным взглядом всю остальную паству, в глубоком изумлении наблюдавшую этот спектакль.
Наконец Энн потянула его за рукав и шепотом велела не валять дурака.
Перегнувшись через Элизабет, Натан улыбнулся своей семье, и не успел он раскрыть рот, чтобы поздороваться, как Эстелла Тэлбот, супруга преподобного Тэлбота, гордо подняв голову и ведя за собой сына Элайю, промаршировала через проход и уселась возле Элизабет и семейства Кирклендов. Ее супруг, стоя за кафедрой, одобрительно улыбнулся.
Дождавшись, пока стихнет шум, он окинул паству орлиным взором.
– Двенадцатый псалом, братья и сестры, – «Блаженны верующие!».
– Прекрасная проповедь, – удовлетворенно проговорил Натан, взял предложенное Элизабет блюдо и положил себе бобов. – Много же я потерял, что прежде не ходил в церковь!
Брат в удивлении воззрился на него и едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
– Да уж! Я думал, от твоих «аминь» обрушится крыша! А преподобный готов был поменяться с тобой местами!
– Что, неужто так громко? – Натан с искренним беспокойством покосился на Элизабет.
– Вполне достаточно, – хихикнул Вирджил. – Да, кстати, что это была за проповедь, которая произвела на тебя столь сильное впечатление?
– «Не судите, да не судимы будете»! – ухмыльнулся Натан. – Что, разве не так? К тому же добрейший преподобный постарался хорошенько вдолбить это им в головы! – Они с Вирджилом дружно расхохотались.
Элизабет смущенно кашлянула, и немедленно вмешалась Энн Киркленд:
– Эй вы, потише! Прекратите болтать! Что о вас подумает Элизабет? Как дети, ей-богу!
– Нет-нет, мэм, – запротестовала Элизабет. – Мне нравится, когда разговаривают за столом. Ведь я выросла с двумя братьями и сестрой, у нас в семье тоже порой было шумно.
– Элизабет – из Теннесси, – добавил Натан.
– Никогда бы не подумал, – удивился Вирджил. – А я было решил, что вы из Нью-Йорка, судя по вашему выговору. – Он шутливо подмигнул Элизабет. Она улыбнулась и снова повернулась к Энн:
– Спасибо за обед, мэм. Все гак вкусно!
– Прошу вас, не благодарите, Элизабет. Мы всегда рады видеть вас. Жаль, что не сделали этого сразу, но вы всегда так поспешно убегали из церкви...
Элизабет вспыхнула, вспомнив, как старалась прошмыгнуть мимо старых ханжей, чтобы поскорее
