фразу.

Остановившись на пороге, Роберт обернулся. В его глазах снова вспыхнул озорной огонек.

– Прошу прощения, леди. Я всего лишь собирался сказать, что в следующей игре будут другие ставки. Думаю, вы должны их определить, поскольку именно вы сегодня одержали победу.

Что? Господи, она про это чуть не забыла. Сегодняшний выигрыш означает, что вечером она получит его…

– Однако помните, вы должны сделать правильный выбор, – громко произнес он и исчез за дверью.

Последующие его слова уже донеслись из коридора:

– Я намереваюсь утром выиграть, и я хотел бы, чтобы вы получили удовольствие, одаривая меня моим призом, точно так же, как я намереваюсь получить удовольствие от награждения вас этим вечером.

Он рассмеялся. В следующее мгновение его голова еще раз появилась в дверном проеме. На его губах играла лукавая улыбка.

– И прощай, моя любовь. Я имею в виду – до вечера.

О святые ангелы!

Она хотела что-то сказать в ответ, но, пока подбирала слова, этот озорник подмигнул ей… и исчез.

Александр размышлял над вопросом, появится ли Элизабет за ужином. Слуги уже убрали подносы с тушеным мясом, но оставили хлеб и сыр, а Элизабет все не появлялась в большом зале.

После того как они расстались, Александр посвятил все свое время тем же занятиям, что и в первые дни появления в Данливи, которые были связаны с управлением замком. Сегодняшний день потребовал особенно много сил. Сначала Александр проехался верхом к западной стороне владений и увидел более дюжины крестьянских телег и несколько плотов, которые доставляли в замок зерно. Зерновые росли полосами, поскольку засевалась лишь часть земли, в то время как другая была под паром. Колосья ячменя выглядели вполне здоровыми и сильными; немногим уступали им колосья овса.

Когда Александр вернулся во двор замка, его позвали в церковь, где он выслушал спор изготовителя черепицы и штукатура, которые по-разному хотели восстановить угол здания, разбитый во время последней осады замка лордом Ленноксом. Позднее Александра поприветствовал сокольничий, с которым они прошлись по конюшие. Затем его остановил пивовар, убедивший Александра попробовать его впервые полученный сильный эль с добавками имбиря, поджаренного розмарина и сладкого укропа. Позднее он встретился с Эдвином, своим управляющим, с которым совершил короткую прогулку по садам замка. Требовалось дать наставления по поводу приготовлений к предстоящему празднованию, которое должно было состояться в ближайшем будущем и было призвано превзойти по своему великолепию пир, наскоро устроенный Элизабет в день прибытия Александра в Данливи. На этот пир будет приглашено все окрестное дворянство, в том числе и лорд Леннокс.

Эдвин слушал молча и внимательно, но Александр ловил скрытую враждебность или, может, недоверие. Это не предвещало ничего хорошего, поскольку властные полномочия управляющего уступали только полномочиям лорда и леди замка. Если не удастся перетянуть Эдвина на свою сторону, план лорда Эксфорда станет претворять в жизнь труднее.

Александр решил отдельно заняться управляющим. Но это подождет до завтра. Уже темнело, к тому же Александр с нетерпением ждал встречи с Элизабет. Остаток времени до встречи он провел, откинувшись на стуле и изучая сидевших за столом. Те усердно поглощали хлеб, сыр и эль с приправами, что было их последним приемом пищи перед постом, который начинался после утренней молитвы. Если кто-нибудь ловил его взгляд, то обычно поднимал чашу или руку в знак приветствия, и Александр отвечал ему.

Александр перевел взгляд на Стивена и Люка, которые, похоже, хорошо вписались в жизнь гарнизона. Стивен, как всегда, казался собранным и лишь иногда что-то говорил сидевшему рядом с ним за длинным столом человеку. Люк же, напротив, непрерывно осушал свою чашу и был навеселе. К счастью, в подпитии Люк обычно отпускал непристойные шутки, но секреты не разбалтывал. Поскольку Стивен находился поблизости Александр счел, что Стивен присмотрит за тем, чтобы Люк чего-нибудь не выболтал.

Снова глотнув из чаши, Александр посмотрел на высокие сводчатые окна. Солнце уже садилось, и Александр решил отправиться к Элизабет. Если она еще не у себя, он найдет ее или по крайней мере выяснит, почему она не появилась. Без нее он не мог продолжить свою соблазнительную работу, которую ожидал с куда большим нетерпением, чем хотел себе в этом признаться.

Увидев горничную Элизабет, он дал распоряжение мальчику-слуге, чтобы тот привел ее к нему. Та пришла очень быстро, с раскрасневшимися щеками, и старалась не смотреть ему в глаза. К своему удивлению, Александр понял, что она испугана. При мысли, что она считает его – его, Александра д'Ашби, печально известного распутника и беззаботного бражника, – внушительным и даже заслуживающим страха владельцем замка, Александр едва не поперхнулся. Но он быстро справился с удивлением и заговорил с ней:

– Приветствую вас, мистрис… – Последнее слово было, произнесено вопросительным, тоном.

– Аннабель, – ответила горничная так тихо, что Александру, пришлось наклониться, чтобы ее расслышать.

– Да, мистрис Аннабель, – повторил он, пытаясь заглянуть ей в глаза и улыбкой заставить почувствовать себя свободней.

В конце концов он поднял ее голову за подбородок и какое-то время пристально смотрел ей в глаза. Служанка еще больше покраснела и сделала реверанс.

– Как я могу служить вам этим вечером, милорд? – спросила она и снова опустила взгляд, пытаясь справиться с волнением.

– Я хочу знать, где сейчас твоя госпожа.

Служанка бросила на него быстрый испуганный взгляд.

– Моя… моя госпожа? – пробормотала она.

– Да. Я ожидал ее за ужином и хочу знать, почему ее не было.