повеса, – проговорила она весьма неодобрительно.

Джастин щелкнул каблуками и подмигнул ей:

– Самый красивый мужчина в Англии, как говорят.

Девон даже не стала размышлять на эту тему. Красивый, да. Но самый ли красивый? С ее точки зрения, самым красивым мужчиной в Англии был Себастьян. Она несколько секунд молча смотрела на Джастина, потом сказала:

– Вы, стало быть, в восторге от самого себя, сэр?

– Это просто самый лестный из эпитетов, которыми жалует меня молва, – ответил он с усмешкой. – Я также известен как распутник, негодяй и так далее, но я не стану повторять более сильные определения в вашем присутствии.

– Сомневаюсь, что вы такой скверный.

– Уверяю вас, что так оно и есть. Себастьян – вот истинный джентльмен в нашей семье. К тому же он герой войны, он перевязывал раненых под огнем врага во время битвы в Пиренеях. Смею сказать, что он стал настоящим врачом. У него терпение святого.

Девон ничуть не удивилась, узнав, что Себастьян вел себя как герой, – она принимала это как свойство его натуры. Но насчет терпения… туту нее были сомнения, с которыми она ничего не могла поделать…

Сейчас Джастин устроился в кресле напротив нее. Но как только он это сделал, по его лодыжкам прошелся влажный холодный нос.

– О, привет! Это кто такой?

Девон рассказала ему о событиях минувшей ночи и добавила:

– Не думаю, чтобы вашему брату это доставило удовольствие.

– Ему не привыкать: когда мы все трое были еще детьми, Джулианна вечно приносила домой пострадавших животных. Однажды, помню, притащила белку, упавшую с дерева. Мать, конечно, подняла крик.

–  Ваша мать тоже живет в Лондоне?

По лицу Джастина скользнула тень. Была ли то тень печали или чего-то другого? Помолчав немного, Джастин ответил:

– Нет. Наши родители умерли… – Он снова примолк ненадолго, потом сказал: – Я собирался уходить, но Себастьян сообщил мне, что вы здесь, вот я и зашел повидать вас.

– Разве он дома? – Девон старалась говорить равнодушным тоном, но это давалось ей с трудом. – Он упомянул вчера, что приглашен куда-то сегодня вечером.

– Да. Вдовствующая герцогиня Каррингтон дает бал. Себастьян наверху, он одевается. Боюсь, что меня нет на этот раз в списке приглашенных. Видите ли, репутация в высшем обществе зависит от отношения герцогини к вам – одобрительного или наоборот. Полагаю, что герцогиня терпит меня только потому, что жалует Себастьяна. Но я не собираюсь коротать вечер в сожалениях и обиде. Все эти приемы такая скука.

Девон само слово «бал» приводило в восторг.

– Вы, наверное, склонны к сарказму, не правда ли? – заметила она.

– Неизменно, – ответил он и протянул руку к Уэбстеру, негромко рассмеявшись, когда тот лизнул ему пальцы. – Какое ласковое маленькое существо, верно?

Ни один из двоих не заметил, что Себастьян, прислонившись к дверному косяку, наблюдает за ними. Им явно хорошо друг с другом, решил он. И какая замечательная пара – Джастин с его блестящими черными волосами и златокудрая, такая вся светлая Девон. Черт побери, да что это с ним? Он почти ревнует.

Почувствовав неловкость своего положения, он вошел в библиотеку… и был встречен низким, глуховатым рычанием.

– Потеряшке ты, кажется, не понравился, – сказал, поворачиваясь лицом к брату, Джастин.

– Потеряшка? – Себастьян бросил удивленный взгляд на Девон: – Кажется, вы называли его Уэбстером?

– Что было, то было, – со слабой улыбкой отозвалась Девон. – Боюсь, мне придется переменить имя.

– Почему?

– Потому что это не он, а она.

Так. Ублюдок оказался сукой. Понятно, что ей полюбился Джастин, а не он!

– Бог мой, но в таком случае ее и Потеряшкой нельзя назвать.

– Согласна. Назовем ее Банни – Булочкой. Она такая кругленькая и толстая. Правда подходящее имя?

Себастьян посмотрел на собачонку. Ничего себе булочка! Ему стало смешно.

Объект его внимания оскалил зубы.

– Полагаю, ей больше подходит Бисти, то бишь Бестия, – предложил Себастьян.

Девон сказала строго:

–  Перестань, Банни.

Обиженно взвизгнув, животинка улеглась на пол и положила голову на лапы, но при этом не сводила со своего обидчика круглых черных глаз.

Джастин расхохотался и получил в награду осуждающий взгляд старшего брата. Он встал со словами:

– Думаю, мне пора уйти. Доброй ночи, Себастьян. Приятных снов, Девон.

Сделав короткий общий поклон, он удалился.

Девон и Себастьян остались наедине. Себастьян молча наблюдал за тем, как она придвигается поближе к огню, чтобы согреться.

– Надеюсь, у вас нынче был хороший день.

– Благодарю вас, так оно и есть.

«Благодарю вас»… В этой юной женщине положительно есть какая-то загадка. Если не знать о ее прошлом, можно посчитать ее девушкой из хорошей семьи, соответственно воспитанной. Он случайно проходил мимо ее комнаты в то время, как она ела, и заметил, что она облизнула пальцы. Она подняла голову и, в свою очередь, заметила, на что направлен его взгляд. Девон так покраснела, что щеки ее почти сравнялись цветом с алой ленточкой у нее в волосах. И она тут же схватила в руку салфетку.

Сейчас она выглядела очаровательно, одетая в платье в стиле ампир, подхваченном, согласно моде, широкой лентой под самой грудью. Волосы завязаны на затылке обычной ленточкой и чудесным золотым потоком падают на одно плечо.

Себастьян почувствовал приступ желания, такой сильный, что его можно было бы сравнить с чувством острого голода. У него задрожали пальцы. Ему неудержимо захотелось подойти к Девон и коснуться ее шеи сзади, зарыться рукой в золотые волосы и ощутить, как она вздрогнет от неожиданности.

Он совсем близко подошел к ней, опустил голову и руки, крепко сцепив пальцы.

– Девон? – отчего-то неуверенным голосом произнес он ее имя.

Ответа не последовало.

Себастьян смотрел и не верил своим глазам.

– Девон, – повторил он, – вы плачете?

Она повернулась к нему спиной, очерченной такими нежными, стройными линиями.

Ни о чем не думая и не говоря ни слова, Себастьян заключил ее в свои объятия.

Псина тотчас вскочила.

– Ну-ка попробуй укуси меня, Бестия, – прошипел он. – А я укушу тебя, вот увидишь.

Бестия села.

В следующее мгновение Девон тесно прижалась к Себастьяну, и они почти свалились в просторные глубины его любимого кресла. Себастьян пристально всмотрелся в лицо женщины, которую сжимал в объятиях.

– Вы и прошлой ночью плакали, правда?

– Не-ет, – всхлипнула она.

Себастьян вздохнул.

– Девон, я совершенно не выношу плачущих женщин.

–  Я… не… плачу…

Но она плакала. Узкие плечи вздрагивали. Девон просто исходила слезами.

Лихорадочно обдумывая, чем бы ее утешить, он не придумал ничего лучшего, чем сказать:

– Вам приятно будет узнать, что я пригласил для вас модистку. Она приедет завтра ровно в десять часов утра.

– Модистку?!

– Да. Портниху.

Слезы снова полились у нее из глаз. Покатились по щекам мерцающие слезинки, при виде которых у Себастьяна защемило сердце. Да что такое, дьявол его побери, он сделал? До сих пор ему не встречалась ни одна женщина, которую не привел бы в поэтический восторг вид нового платья.

По правде говоря, он вообще не встречал женщин, похожих на Девон.

Вытянув свои, длинные ноги, Себастьян снова вздохнул.

– Девон, сделайте одолжение, скажите мне: в чем дело?

Холодный маленький носик уткнулся в кружевной галстук у него на шее. Девон глотала слезы, изо всех сил стараясь их унять.

– Девон, вы должны сказать мне, что с вами.

При всей мягкости и даже нежности голоса это был приказ.

Никакого ответа. Что это, упрямство? Обида?

– Девон, – повторил он уже более строго.

– Господи, – пробормотала она сквозь прерывистые всхлипы, – какой же вы приставала!

– Я предпочитаю думать, что это настойчивость, но вас это раздражает, я понимаю.

– Это верно! Но… вы не оставите меня одну, если я скажу вам? Не бросите?

– Нет, – просто ответил он. – Ну, теперь рассказывайте, что вас угнетает.

Горячие слезы уже успели промочить туго накрахмаленную рубашку Себастьяна.

– Я… не уверена, что… могу объяснить.

–  Попробуйте.

– Это просто… ох, все кажется таким неправильным. Я хочу сказать, посмотрите на меня. Я живу в большом доме в Мейфэре, в самом лучшем месте города. Мейфэр! Только подумать… Ко мне явится портниха… портниха! А что я сделала, чтобы это заслужить? Ведь я… – Голос ее предательски дрогнул. – Я убила человека. Убила Фредди.

Он крепче прижал ее к себе – так близко, что от его дыхания шевелились тонкие волоски у нее на виске.

– Послушайте, Девон. Вы сделали то, что должны были сделать, чтобы остаться в живых. Иначе Фредди убил бы вас.

– Я понимаю. Понимаю. – Слезы продолжали течь по ее щекам. – Но что-то мне подсказывает, что я не заслуживаю такого обращения. А тут еще вы…

– Я?! – Себастьян даже отшатнулся.

– Да! – прорыдала она. – Почему вы так поступаете? Почему вы такой щедрый? Ведь я здесь чужая. Вы даже не знаете меня. И я вам даже не нравлюсь.

– Это неправда, – возразил он.

– Правда. Я знаю, что вы обо мне думаете. И если вы хотите, чтобы я отсюда ушла…

– Я вовсе не хочу, чтобы вы отсюда уходили. Я хочу вам помочь. И вы не вернетесь в Сент-Джайлз. Я этого не позволю.

В последнем он теперь был твердо уверен.

– Я не хочу быть для вас обузой.

– Девон, прошу вас, не спорьте со