любить тебя?!

Разве он мог не полюбить женщину, которая говорила ему о том, какой он смелый и умный, а глаза ее при этом сияли от гордости за него как звезды?! Которая готова была грудью защищать его даже от собственных друзей? Которая — единственная из всех — не боялась его?

Она прижалась к нему всем телом:

— О, Маркус, я так тебя люблю! Я умру, если ты оставишь меня!

— Регина, я… я последний кретин! — Маркус спрятал загоревшееся лицо в ее волосах.

— Еще какой! — Насадив себя на его копье, Регина задвигалась — вверх-вниз… быстрее… еще быстрее! — Но ты мой! И я никогда не дам тебе уйти, ты понял?

— И не давай. Потому что если ты сделаешь это, то спустишь дракона с цепи! — Дыхание Маркуса стало тяжелым и хриплым. — Прикажу ему… летать повсюду… пусть отыщет тебя и принесет ко мне!

Острое желание росло, с каждой минутой становясь все мучительнее. Казалось, еще мгновение — и всему конец. И тем не менее Маркус, обуздывая свою страсть, ждал, пока пальцы Регины не впились в его плечи. Он услышал ее сдавленный крик и только тогда позволил своему желанию выплеснуться…

Ураган страсти подхватил и унес с собой их обоих. Маркус почувствовал, как он содрогнулся, а потом до краев наполнил ее своим семенем — в точности как он хотел напоить ее своей любовью. Регина вскрикнула и тяжело упала на него сверху, а он прижал ее к себе и положил ее голову на свое плечо.

— Держись, моя любовь, — хрипло прошептал он. — Держись за своего дракона. Я никогда не допущу, чтобы ты покинула меня.

Они недолго оставались в донжоне. Добившись своего, Регина решила, что теперь можно перебраться в уютную постель, где так приятно прижаться к мужу, а заодно напомнить ему, что он принадлежит ей навсегда.

Луиза, благослови ее Господь, мудро решила им не мешать. Поэтому ночь они провели в господской спальне, не смыкая глаз до утра и клянясь друг другу в вечной любви, как уже однажды сделали это перед алтарем.

И, проснувшись незадолго до рассвета, она вновь почувствовала его в себе — сгорающего от желания унести ее с собой к вершинам экстаза. И Регина еще раз возблагодарила судьбу за то, что она послала ей такое счастье. Потому что если бы не Маркус с его упрямством, она так и осталась бы одна до конца своих дней и не узнала бы, что бывает такая любовь — дикая, необузданная и невыразимо прекрасная.

Только когда они, утомленные и счастливые, уже лежали бок о бок в огромной постели среди смятых простыней, Регина осмелилась наконец задать вопрос, который уже давно вертелся на кончике ее языка.

— Маркус, так что ты решил насчет Сайсели?

Он пожал плечами:

— Я думал, уже все решено. Она будет жить здесь.

— Но… видишь ли, ты так разозлился, когда я сказала, что она нужна мне…

— Потому что на самом деле ты не так уж сильно нуждаешься в ней, — перебил он ее, прижавшись поцелуем к ее виску. — Видишь ли, я страшный эгоист. Единственный, кто тебе нужен, — это я.

— Конечно, ты, — засмеялась Регина. — Но, видишь ли… может, я и могу обойтись без нее теперь, зато она нуждается во мне.

— Знаю, дорогая. Ты нужна нам всем. — Он посмотрел на Регину. — Завтра поедем в Лондон, а когда воротимся домой, возьмем ее с собой. Да и Луизе, если она останется на конец сезона, тоже не помешает компаньонка. — Голос его снова стал низким и чувственным. — Не можем же мы всюду ездить с ней — ведь у нас полно других дел!

Знакомая дрожь пробежала у нее по спине, но Регина вспомнила, что у нее остался еще один вопрос.

— Кстати, о Луизе — для чего тебе понадобилось устраивать ее встречу с его высочеством?

Маркус вздохнул. Потом, опершись о локоть, посмотрел жене в глаза:

— Я понял, что ты была права. Луиза имеет право услышать правду о своем появлении на свет, и лучше, если она услышит ее не только от меня. Впрочем, я уже и сам толком не знаю, где она, эта правда. Столько лет я корчился от ненависти к Принни, что перестал понимать, какой он на самом деле. Так что эта встреча не только в интересах Луизы, но и в моих собственных тоже.

— Саймон в шоке. — Регина быстро поцеловала мужа. — Ворвался к Айверсли в дом, стал кричать, требовать, чтобы ему объяснили, что происходит.

— И что ты ему сказала?

— Что сама ничего не знаю, естественно. Но не заметила, что его это обрадовало.

Маркус хмыкнул.

Регина откинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Ты, оказывается, очень хитрый, муж мой. И мудрый. Кстати, а что все- таки происходит?

Маркус захохотал.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но мне известно об этом ровно столько же, сколько и тебе.

Он вкратце пересказал ей свой разговор с Луизой, и Регина покачала головой:

— Как она собирается рассчитаться с Саймоном? Если это его высочество навел его на мысль поухаживать за Луизой…

— Знаю. Но она, похоже, уверена, что заставит его поплясать. Искренне надеюсь, что у нее получится.

— Я тоже.

Брови Маркуса поползли вверх.

— Но ведь он твой брат.

— Да. Но он поступил отвратительно. Очень надеюсь, что Луиза поставит его на колени.

— Как ты — меня? — тихо спросил он. И при этом без малейшего признака сожаления в голосе.

— О да! — соблазнительно улыбнулась Регина. — Обожаю, когда ты стоишь на коленях.

В глазах его сверкнул огонек. Опрокинув жену на спину, Маркус одним быстрым движением раздвинул ей бедра и встал между ними на колени.

— Вот так?

— Именно, — промурлыкала она.

— Сирена… — припав губами к ее губам, пробормотал он.

Почувствовав, как он толчком ворвался в нее, Регина решила, что в ней и впрямь есть что-то от сирены. И прекрасно, добавила она про себя.

Они ждали уже почти двадцать минут, а принца все не было. К удивлению Регины, его опоздание, по-видимому, нисколько не раздражало Маркуса — в отличие от Луизы.

Она бросила встревоженный взгляд на золовку, нетерпеливо метавшуюся из угла в угол, словно тигрица в клетке.

— Луиза, дорогая, уверяю тебя, он приедет. Не заводись. Маркус удобно устроился в кресле.

— Это всего лишь еще один способ напомнить, кто он, а кто мы, вот и все.

— Похоже, вы хорошо меня знаете, — раздался откуда-то сзади знакомый им всем голос, в котором сквозила нескрываемая горечь.

Регина поспешно встала, и Маркус, хотя и нарочито медленно, последовал ее примеру. В комнату вошел принц. Его, как тень, сопровождал Саймон.

Последовали церемонные поклоны и неизбежный обмен любезностями, но как только с этим было покончено, принц нетерпеливо повернулся к Луизе:

— Разве ты не поцелуешь своего дядюшку Джорджа, малышка? Я помню, когда ты была еще совсем кроха, ты всегда так радовалась моему приезду.

Луиза шагнула к принцу и приложилась губами к его щеке.

— Если ваше высочество не разгневается, я бы хотела спросить, почему мне было позволено звать вас «дядюшка Джордж», если между нами никогда не было родства?

Саймон чуть слышно застонал. Маркус прикрыл ладонью рот, скрывая смешок, а Регине стоило немалых усилий, чтобы не улыбнуться.

Зато сам принц в отличие от остальных и не думал скрывать улыбку.

— А ты нисколько не изменилась, крошка. Всегда такой была, с самого детства — что на уме, то и на языке. — Он грузно опустился в кресло.

Регина незаметно покосилась на Маркуса. Ее супруг не сводил глаз с принца, молча наблюдая затем, как его высочество с болезненной гримасой на лице поудобнее устраивает на низком табурете опухшую ногу. Растерянность исчезла с его лица, сменившись беспокойством и, как ей вдруг показалось, участием. Состраданием?!

Принц Георг заметил его взгляд.

— А вот я изменился, не так ли, Дрейкер? Постарел, да… как будто не девять лет прошло, а все двадцать. Вот что регентство делает с людьми…

Маркус презрительно фыркнул.

— Это делает не регентство, а распутная жизнь, ваше высочество.

«Святители небесные, что он такое говорит?!» — ужаснулась Регина. Их обоих вышвырнут отсюда еще до того, как Луиза успеет сказать то, ради чего они явились сюда.

Но Георг только насупился:

— О Боже, мой сын опять собрался читать мне мораль! Нет, нет, избавь меня от своих проповедей! Я уже успел забыть, как часто ты делал это в прошлые годы.

В комнате воцарилось неловкое молчание. Все застыли, гадая: заметил ли принц, что только что в присутствии нескольких человек назвал Маркуса сыном?

А вот Саймон заметил, в этом не было никаких сомнений. На лице его и до того была написана тревога, а сейчас, после этих слов, вид у него стал, что называется, краше в гроб кладут. Регина не сводила с брата глаз, пытаясь угадать, в чем тут дело.

Принц сделал знак Луизе подойти.

— Ну, малышка, твой брат написал мне, что ты хочешь задать мне несколько вопросов. И вот я здесь. Слушаю тебя.

Луиза испуганно глотнула, но заставила себя сдвинуться с места и подойти к принцу.

— Регина сказала мне о вашем желании видеть меня при дворе и…

— Вы сообщили леди Дрейкер о наших планах, Фоксмур? — бросив в сторону Саймона тяжелый взгляд, перебил ее принц.

— У меня не было выбора, ваше высочество, — с виноватым видом признался Саймон. — Регина сама догадалась о многом и пригрозила, что расскажет обо всем Дрейкеру. Вот мне и пришлось объяснить ей все откровенно и попросить ее выполнить свой долг.

— Попросить?! —