мог не понимать, что она права — как-никак она обязана была думать о своей репутации. Но сейчас, когда сам он едва владел собой, когда кровь еще кипела в его жилах, эта невозмутимая холодность была для него худшим из всех оскорблений.

— Да. — В голосе его слышался нескрываемый сарказм. — Леди Регина любезно объяснила мне, что она предпочитает дуэт в интимной обстановке… а не на глазах у всех.

Взгляд, который она метнула в него, обжег Маркуса, словно удар кнутом. Теперь он мог не сомневаться, что все ее равнодушие было всего лишь маской, скрывающей неистовый темперамент. В глазах Регины вспыхнуло пламя. И, словно в подтверждение его догадки, она подняла руку и ударила его по щеке. Ударила со всей силой, на которую была способна.

— Идите к дьяволу! — выпалила она. И выбежала из кабинета.

Как только шаги ее стихли в коридоре, Айверсли плотно прикрыл дверь.

— Надо признаться, ты это заслужил.

— Наверное. — Маркус потер скулу. Да, для элегантной светской дамы удар у нее что надо! И просто дьявольский темперамент. Вдруг он разъярился. — А что я такого сделал? Просто сказал все как есть.

Айверсли укоризненно покачал головой:

— Ну, любая другая женщина, на которую бы ты положил глаз, возможно, и стерпела бы и твои оскорбления, и подобные обидные намеки… но только не леди Регина! Королева лондонского све…

— Что за чушь! Чтобы я положил на нее глаз, как ты выразился! — Возмущенно фыркнув, Маркус схватил со стола бокал, в котором еще оставалось немного виски.

— Лжец! Я же видел, какими глазами ты на нее смотрел.

— Как на всякую мало-мальски привлекательную женщину! — отрезал Маркус. Схватив графин, он щедро плеснул себе виски, с неудовольствием заметив, как дрожат его руки. — Кстати, точно так же я смотрю и на твою жену! — вызывающе рявкнул он.

— Только попробуй взглянуть на нее так, и я тут же вызову тебя на дуэль, — сухо процедил Айверсли. — На леди Регину ты смотришь так, словно умираешь от желания затащить ее в постель.

Боже правый, так оно и есть!

— Какой мужчина на моем месте не захотел бы затащить в постель такую красивую женщину? — пожал плечами Маркус. Потом одним махом опрокинул бокал с виски. — Что тут странного?

— Просто будь осторожен, вот и все. Она не… э-э-э…

— Хочешь сказать, она мне не подходит? Вообще-то мы неплохо поладили… вот разве что ты немного помешал.

«А я еще оскорбил ее!» — мысленно добавил он.

Ну уж нет, он не станет клясть себя последними словами, вспоминая вырвавшуюся у него фразу… и этот беззащитный взгляд, который она бросила на него. Дамочка просто удовлетворила свое любопытство — сначала позволила пресловутому виконту Дракону поцеловать себя, а потом как ни в чем не бывало повернулась к нему спиной и надеялась, что он тоже сделает вид, будто ничего не произошло. Ей, видите ли, неловко. Будь она неладна, и все остальные женщины тоже!

— А тебе-то что тут вдруг понадобилось? — взревел он.

— Кэтрин предупредила, что ты, мол, собираешься напиться. Не думаю, что стоит это делать. Конечно, я догадываюсь, что после… м-м-м…

— Ты, по-моему, слышал, что сказала леди Регина? Ничего не было. Так что ступай к своим гостям и пошли кого-нибудь сказать, когда будет пора спускаться к обеду.

— Хорошо. — Айверсли открыл дверь. — Но послушайся моего совета: когда у тебя в следующий раз «ничего не будет» с леди Региной, все-таки запри дверь. Просто на всякий случай.

Хлопнула дверь, и из коридора донесся сдавленный смешок. Маркус злобно скрипнул зубами. Пропади они пропадом, все эти родственники, особенно те, которые обожают совать нос не в свое дело, — Луиза с ее дурацкими дуэтами, Кэтрин с ее нотациями и Айверсли с его проклятой наблюдательностью и умением делать чертовски верные выводы. Почему только все они, словно сговорившись, не желают видеть правду — что Фоксмур и эта его сестрица являются живым воплощением того, что Маркус так ненавидел в свете?!

Чего он всю жизнь избегал, как чумы. Фоксмур, этот прожженный интриган… и леди Регина…

Для нее он пока еще, признаться, не смог подобрать подходящего определения. В конце концов, снова разъярился он, кто просил ее приходить сюда объясняться с ним? Так из-за чего он терзается? Неужели она действительно корила себя, что при всех отказалась спеть с ним? Или у нее на уме было совсем другое?

Впрочем, сейчас это уже не важно. После пощечины, которую она ему дала, вряд ли она станет придерживаться условий их соглашения. Позже она, вероятно, сама скажет ему об этом, ну а он, в свою очередь, потребует, чтобы Фоксмур держался подальше от Луизы. Стало быть, победа осталась за ним.

И никаких больше поцелуев… Ни нежных прикосновений, ни объятий, ни…

Шумно засопев, виконт с силой грохнул стаканом по столу. Ну, поцелуев в любом случае не будет. Это маленькое приключение наверняка стало для леди Регины хорошим уроком. Теперь ей известно то же, что давно уже знает он сам, — что они никоим образом не подходят друг другу.

И все бы ничего… Плохо другое — что ему безумно хотелось снова ощутить сладость ее губ.

Мерзавец! Грубое животное! Бессердечный дьявол! Черт бы побрал ее и эти пресловутые «дуэты»! Ну, она не даст ему забыть эти его слова! Он у нее еще попляшет!

Леди Регина кипела от возмущения.

Раз он настаивает на том, что она, мол, нанесла ему публичное оскорбление, раз отказывается слушать, когда она пытается объяснить, как все было на самом деле…

что ж, она умывает руки. Пусть возвращается в свою берлогу, пусть и дальше рычит и кидается на каждого, кому вздумается заступить ему дорогу, — она и пальцем не пошевельнет, чтобы ему помешать.

Локон, выбившийся из прически, упал ей на шею, и Регина даже застонала от злости. Чему ж тут удивляться — наверняка это чудовище своими грубыми ручищами помяло или сбило набок ее новенькую, чудесную шляпку а-ля Платофф! И она почти уверена, что виконт сделал это нарочно — чтобы всякий мог убедиться, что леди Регина, запершись с ним наедине, предавалась разврату.

Юркнув в альков, где, как она убедилась, было зеркало, Регина окинула придирчивым взглядом свое отражение. Слава Богу, шляпка по-прежнему сидела безупречно, только из пучка на затылке выбился один непокорный локон. Она быстро подколола его, вернув на место, и снова посмотрелась в зеркало. Если бы не щеки, по цвету почти сливавшиеся с ее юбкой, никто в жизни бы не заподозрил, что всего несколько минут назад она предавалась совершенно возмутительной страсти в объятиях… в объятиях этого окаянного дракона!

И он еще утверждал, что знает, мол, как доставить наслаждение женщине! Ха! Он понятия об этом не имеет!

Тут взгляд Регины остановился на ее неестественно красных, чуть припухших губах, и она слегка сконфузилась. Ладно, ладно, допустим, что-то он все-таки понимает. Немного… э-э-э… ах, да пропади он пропадом, понимает, конечно, да еще как! Этот дьявол может заставить любую женщину забыть о своей репутации и вообще обо всем на свете, и случится это ровно через полминуты после того, как он, приоткрыв ей губы, проскользнет…

Да будь он проклят, этот негодяй! Почему она должна думать о нем?! Надо было сразу дать ему пощечину, еще когда он в самый первый раз прильнул губами к ее рту!

Или нет… лучше потом, когда он, грубо обхватив ее руками, прижал ее к своей широченной груди так крепко, что она едва могла дышать. И уж, во всяком случае, он просто напрашивался на это, когда, раздвинув языком ее губы, дерзко проник внутрь… Дерзко, да… но так восхитительно приятно, что она даже подумала — а что, если позволить ему. — м-м-м… продлить этот поцелуй?

Колени у нее вдруг подогнулись. Чувствуя, что все ее тело превращается в желе, Регина разозлилась сама на себя. Да что это с ней, в самом деле? А все он — это из-за него она ведет себя как какая-то шлюха без стыда и совести, позволяет ему делать с собой совершенно невозможные вещи и даже не думает протестовать!

Регина вся сжалась от стыда.

Но только потому, что его поцелуй оказался настолько упоительным, что у нее пропало всякое желание сопротивляться… До той самой минуты, когда он вновь превратился в дикаря. Регина горестно вздохнула. В этом-то вся беда, подумала она. В этом он весь — виконт Дракон. То он целует ее с пылкостью и нежностью, о которой она не смела и мечтать, и просит называть его Маркус, то, не моргнув глазом, наносит ей оскорбление.

Регина растерялась. Ну и как прикажете это понимать? Мужчины никогда не вели себя подобным образом — по крайней мере с ней. Тогда почему же он?.. И самое главное — почему она все это позволяет?

Сама испугавшись этого вопроса, вернее, оторопев, потому что ответ напрашивался сам собой, она поспешно оправила платье и шляпку, в последний раз окинула себя в зеркале придирчивым взглядом и решила, что пора вернуться к гостям. Концерт уже, вероятно, закончился, и все толпятся вокруг Луизы, поздравляя и осыпая ее комплиментами. Там же скорее всего крутится и ее брат.

Фоксмур действительно был там. Заметив Регину, он с улыбкой кинулся к ней:

— Я вижу, ты решила присоединиться к нам. Где ты была так долго? А, понимаю, — наверняка читала очередную нотацию Дрейкеру? Думала, что после того, как ты публично щелкнула его по носу, он смирится с ней охотнее, чем всегда?

— Я вовсе не щелкала его по носу! — разозлилась она. Видимо, это прозвучало громче, чем ей хотелось бы, поскольку