– Только краем уха, до меня дошли кое-какие слухи. Когда это будут не просто слухи или чьи-то предположения, а что-то более существенное, я сразу же дам тебе знать.

Вздохнув, Джеймс кивнул. Большая Марта вернулась на кухню. Джеймсу ужасно хотелось пойти за ней и настоять на том, чтобы она передала ему слухи, которые дошли до ее ушей. Пусть расскажет ему обо всем – даже о своих смутных подозрениях. Но Джеймс прекрасно понимал, что это было бы глупо с его стороны. Сплетни и подозрения не могут стать достаточным основанием для того, чтобы добиться свободы. Кроме того, если он будет проявлять нетерпение, он может спугнуть тех, кто распускает эти слухи. А ведь эти люди, возможно, помогут ему распутать клубок.

Во время работы Джеймс думал о влечении Эгана к Анноре. Притязания Эгана на Аннору словно разбудили в Джеймсе какие-то непонятные дикие первобытные инстинкты. Ему хотелось заявить свои собственные права на эту девушку. Словно он хотел сказать: не трогай, это мое! Впредь Джеймсу нужно быть осторожным по нескольким причинам. Во-первых, если Эган узнает о том, что Аннора проявляет интерес к Джеймсу, он может позаботиться о том, чтобы его выдворили из Данкрейга. Или даже расправиться с ним. Во-вторых, Аннора так неискушенна в делах любви, что если Джеймс будет то выказывать ей страсть, то на людях притворяться равнодушным, это может больно ранить чувства неопытной девушки.

Джеймс покачал головой. Сколько бы он ни твердил себе, что влечение к Анноре не доведет его до добра, чувство от этого не ослабевало. Его не покидало ощущение, что он наконец-то встретил свою вторую половину. В его приемной семье Мюрреев свято верили в то, что у каждого человека есть своя вторая половинка, и, наблюдая за многими парами, Джеймс убеждался в справедливости этой мысли. Вот только с Мэри этого ощущения у него никогда не возникало, отчего сейчас он испытывал угрызения совести. А всякий раз, когда Джеймс встречал Аннору, у него появлялось чувство, что она – его женщина и должна принадлежать только ему. Будто она – в самом деле его вторая половинка.

Джеймс в который раз пытался урезонить себя, что трудно представить более неподходящего момента для того, чтобы думать о таких вещах. Он отверженный, он – почти живой мертвец. Неужели он хочет обречь свою женщину на жизнь изгоя? Это было бы равносильно смертному приговору. После встречи с Аннорой Джеймсу теперь всякий раз придется разрываться на части между рассудком и инстинктом, который подсказывал ему схватить Аннору и предъявить на нее права как на свою женщину, женщину своей жизни.

Стараясь выбросить Аннору из головы, Джеймс сосредоточился на работе. Работа и в правду помогла ему восстановить покой в душе и снять физическое напряжение, но только на короткое время. Потому что, сам не замечая как, на краю каминной полки он вырезал лицо прекрасной Анноры.

– Как красиво! Ты потрудился на славу, – раздался за его спиной голос Большой Марты. Джеймс с досадой подумал, что эта женщина, похоже, имеет привычку появляться в самый неподходящий момент.

– Да, у меня неплохо получилось, – пробормотал он, надеясь, что на этом разговор закончится.

– Лицо кажется мне знакомым.

– В самом деле?

– Ну да! Да это же ни дать ни взять наша красавица Аннора!

– Да, у нее красивое лицо.

Большая Марта рассмеялась, похлопала Джеймса по спине и сказала на прощание:

– Ах, трудно сопротивляться своим чувствам!

Джеймс тяжело вздохнул. Деревянная каминная полка с вырезанным на ней изображением Анноры будет украшать спальню лэрда. В самом деле, трудно бороться со своими чувствами, которые становятся все более очевидными. Чувства к Анноре, зревшие в его душе, настораживали и пугали Джеймса. Однако он понимал, что, к сожалению, сопротивляться бесполезно – битва им уже проиграна.

Аннору разбудил ее большой серый кот, который сидел у нее на груди и внимательно смотрел ей в лицо. Аннора улыбнулась ему сквозь сон и почесала его за ухом, которое он порвал во время драки с другими котами. Кот на несколько дней пропадал из дома и вот теперь снова вернулся. Вероятно, через несколько месяцев у какой-нибудь кошки появятся котята. Надо будет разыскать их и спасти до того, как их утопят.

Кот по имени Мунго был ее тайной, тщательно хранимой от посторонних. Аннора была уверена в том, что если о ее питомце узнает Доннел, он сумеет обратить ее любовь к коту себе на пользу и использовать это против нее. Аннора уже усвоила этот урок, когда Доннел пытался играть на ее чувствах к Мегги, чтобы держать Аннору в повиновении.

Она села и поставила на кровать приготовленную для любимца тарелку с олениной, смешанной с вареным яйцом. Мунго, громко урча, накинулся на еду, а Аннора стала вспоминать сон, который видела уже много раз. Сновидение было очень ярким и запоминающимся. На этот раз ей снилось, что она целовала высокого темноволосого мужчину, а за ней в это время наблюдал тот самый зеленоглазый волк, который на протяжении многих лет снится ей по ночам. Глаза у черноволосого мужчины были такими же зелеными, как у того волка. После того как Аннора поцеловалась с Рольфом, в ее старом сне внезапно появились новые, чувственные нотки. И только сейчас до Анноры дошло, что у Лавенжанса такие же глаза, как у волка из ее снов. Глаза, которые не дают ей покоя вот уже на протяжении трех лет.

– Как странно, Мунго, – пробормотала Аннора, когда кот свернулся в клубок у нее под боком и положил голову ей на грудь. – Как ты думаешь? Может, мои сны – это что-то вроде пророческих видений? Нет, не может быть, этого мне только не хватало. Достаточно того, что я чувствую переживания окружающих. А теперь еще эти странные сны… Интересно, что они означают? – Мунго зевнул и стал лениво умываться. – Он поцеловал меня, Мунго. О, я знаю, что меня и раньше целовали! И один или два раза мне это даже понравилось. Но понимаешь, никто не целовал меня так, как он. И мне никогда не снился ни один мужчина, который меня поцеловал. И чаще всего мне совсем не хотелось, чтобы кто-то из них мне приснился. Но один или двое из них вовсе не были мне противны. Но даже они никогда не снились мне. Рольф поцеловал меня только один раз, но я не могу забыть этот поцелуй. И вот теперь этот поцелуй вошел даже в мои сны о моем зеленоглазом волке. – Аннора поморщилась. – Боюсь, что мысленно я уже готова совершить какую- нибудь глупость…

Увидев, что Мунго заснул, Аннора осторожно, чтобы не потревожить животное, поднялась с кровати. Кот продолжал спать. В голове у Анноры пронеслось, что не слишком весело, когда тебе не с кем поговорить и приходится обсуждать свои проблемы с котом. О поцелуях и мужчинах лучше беседовать с другими женщинами. Однако Доннел сделал все возможное, чтобы в Данкрейге у Анноры не было близкой