он – вор и мошенник или того хуже, тогда Мегги будет свободна от любых обещаний, которые давал Доннел.

Аннора понимала, что если она разоблачит Доннела, Мегги не сможет продолжать жить в Данкрейге, наслаждаясь его щедротами. Возможно, ей придется вести такую же жизнь, которую до этого вела Аннора, а может, она будет вынуждена терпеть лишения. И все же жизнь, полная лишений, лучше, чем замужество с Халбертом Чизхолмом или с одним из его братьев. С твердым намерением во что бы то ни стало спасти Мегги от столь незавидной доли Аннора отправилась разыскивать свою подопечную. Возможно, раньше Аннора и вела себя как униженное безответное создание. Однако теперь, когда дело касается Мегги, она покажет Доннелу, что его незаконнорожденная кузина способна на многое ради того, чтобы спасти самое дорогое, что у нее есть.

Детский смех, который раздавался за дверью, заставил Джеймса выглянуть из мастерской в коридор. Он увидел там свою дочь Мегги, которая, как обычно, была вместе с Аннорой. Позабыв об осторожности, Джеймс шагнул к ним навстречу, но тут кто-то остановил его, потянув за край рубашки. Оглянувшись, Джеймс увидел, что перед ним стоит Большая Марта и, глядя на него пристально, укоризненно качает головой.

– Нет, не надо тебе этого делать, – сказала она.

– Почему? Разве я не могу просто подойти к ним, чтобы поздороваться или сказать, что сегодня хорошая погода? – Джеймс решил, что нет смысла ломать комедию перед проницательной Большой Мартой, однако говорил тихо, чтобы больше никто не услышал, что он разговаривает на шотландском наречии без малейших признаков французского акцента.

– Разве ты не видишь вон тех верзил, которым велено не спускать глаз с девочки и ее няни?

– Маккей велел следить за Аннорой и Мегги, даже когда они находятся в замке?

– Да, когда Чизхолмы здесь. Но за ними приглядывает не только Маккей. Эган не хочет, чтобы Чизхолмы подкараулили Аннору, когда она случайно окажется одна.

– Меня удивляет, что Маккей так заботится о Мегги, охраняя ее денно и нощно, хотя прекрасно знает, что она не его дочь.

– Что же тут странного? – спросила Большая Марта, скрестив руки на груди. – Кого же и охранять, как не дочь человека, который хочет твоей смерти больше всех?

Джеймс поморщился.

– А зачем ему охранять Аннору? Он же знает, что, когда я был женат на Мэри, Аннора сюда не приезжала ни разу, а значит, мы с ней не можем быть знакомы.

– Как я сказала, Эган не желает, чтобы кто-то тронул Аннору.

– Он бережет ее для себя.

Большая Марта кивнула:

– Сущая правда. Он возжелал ее с самого первого дня, стоило девушке переступить порог Данкрейга. Только она это не сразу заметила.

– Почему же Эган все это время не приставал к Анноре? Ведь он правая рука Доннела. И он из породы мужчин, которые, не задумываясь, берут то, что захотят?

– Пусть Аннора и незаконнорожденная, но она более знатного рода, чем он. Эган хочет, чтобы она пошла на связь с ним без какого-либо принуждения с его стороны. Подозреваю, что им руководит тщеславие. Он хочет, чтобы все знали, что она сама выбрала его, что она по собственной воле стала с ним спать. Потому что он такой большой человек, облеченный властью, важная персона.

Большая Марта говорила это насмешливым тоном, но Джеймса все равно охватил гнев из-за того, что он услышал от нее. Он не сразу осознал, что причиной его ярости было не что иное, как ревность. Он не видел смысла обманывать самого себя и это отрицать. Сейчас было в высшей степени неуместно испытывать собственнические чувства по отношению к этой женщине. Особенно дурно было испытывать подобное чувство к женщине, приходившейся кузиной его злейшему врагу – человеку, разрушившему его жизнь. Маккей содержал Аннору, и она от него зависела.

– Как ты думаешь, рано или поздно он дождется того, чего так страстно жаждет?

– Нет, не видать ему Анноры как своих ушей, – усмехнулась Большая Марта, и у Джеймса сразу отлегло от сердца. – Он никогда этого от нее не добьется. Несмотря на то что ей запрещают близко с нами общаться, но за три года можно было понять, что она за человек. Да. И крошка Мегги тоже любит ее. Служанка по имени Энни, которая помогает Анноре заниматься с ребенком, говорит, что Аннора – сущий ангел во плоти, сама доброта. Прекрасная девушка – такая милая, такая терпеливая и внимательная к девочке. – Большая Марта вздохнула. – Оставшись без родителей, твоя дочь очень сильно тосковала. Но ей повезло, и в один прекрасный день в Данкрейге появилась Аннора. Она старается, чтобы Мегги поменьше попадалась на глаза Доннелу. А когда он не в духе, делает все, чтобы обратить его гнев на себя, а не на ребенка.

– Этот негодяй поднимает на них руку. – Джеймс говорил спокойно, хотя внутри у него все кипело от гнева.

Джеймс сторонился людей, ни с кем не разговаривал, боясь ненароком выдать себя, но все равно ему удалось многое выяснить. У него складывалось впечатление, что людям нравилось откровенничать с резчиком, который, казалось, мало что понимал из того, что ему рассказывали, или по крайней мере не смог бы правильно передать их слова. Один человек выложил Джеймсу все, что у него накипело на душе. Пожаловавшись, что все пошло не так, как только Доннел завладел Данкрейгом, мужчина объяснил, что в Джеймсе есть что-то, что мгновенно располагает к доверию. Джеймс был этому рад, хотя не очень-то верил таким признаниям, однако смекнул, что в дальнейшем его способность вызывать у людей доверие может сослужить ему хорошую службу.

Главное, Джеймс узнал, что Доннел Маккей и его помощники были настоящими чудовищами, грубыми и жестокими. Они навязывали свой порядок жителям Данкрейга. Когда верные Джеймсу стражники были подвергнуты жестоким пыткам и убиты, люди поняли, как опасно роптать в открытую и сопротивляться новому хозяину. Они не хотели разделить судьбу ближайшего окружения Джеймса. Услышав о том, что Маккей не раз поднимал руку на Аннору и Мегги, Джеймс впал в бешенство. Он отдавал себе отчет в том, что в таком состоянии может нечаянно совершить глупость. Понимая, что в его теперешнем положении одним неосторожным поступком он может выдать себя и тем самым погубит все дело, Джеймс испытывал еще больший гнев.