унижение, эту нескончаемую беспомощность.

– Да, вы правы. – Ему не удалось сдержать злость. – Я думаю, вам придется помочь мне сесть на лошадь. – Выведя Гилмора из стойла, Лайам подождал, когда она подаст ему руку.

Чтобы подавить сочувствие к нему, Кайра напомнила себе, почему Лайам пострадал. Наказание было слишком суровым, но мужчина обязан ожидать возмездия от обманутого мужа. Она понимала, что на самом деле злится в основном на себя, поскольку оказалась круглой дурой. Мимолетного взгляда на красивое лицо леди Мод для нее было более чем достаточно, чтобы вспомнить о своей непривлекательности. Красивые слова и нежные улыбки Лайама предназначены не ей одной. Правда горька, но это правда: такая женщина, как она, не может взволновать мужчину, покорившего красавицу леди Мод.

Когда Лайам оказался в седле, Кайра буркнула:

– Я должна запереть дверь, а вы поезжайте вперед. Не останавливайтесь, пока не углубитесь в лес.

Лайам секунду помедлил, потом кивнул. Он боялся, что Кайра может его бросить и отправиться своим путем, но ее слова убеждали, что она поедет с ним – по крайней мере сейчас. Ну а потом он сможет помочь ей набрать людей для освобождения Арджлина, и они будут квиты.

Пригнувшись, Лайам выехал из конюшни и направился к лесу, на каждом шагу напряженно прислушиваясь. К счастью, вскоре Кайра догнала его, и он с облегчением вздохнул.

– Почему бы нам не поехать в Скарглас, имение моего кузена? – предложил он.

– Но я собиралась ехать к родственникам.

– Боюсь, сейчас это опасно, а нога пока не позволяет мне стать вашим защитником. Скарглас всего в трех днях пути, и там найдутся люди, которые проводят вас до дома.

В словах Лайама определенно был смысл, и Кайра кивнула:

– Я согласна.

Лайам улыбнулся про себя. Она приняла его план. Отвезти ее в Скарглас хорошо само по себе, но это также даст ему возможность еще некоторое время побыть с Кайрой наедине, утихомирить ее злость и восстановить позиции, потерянные с появлением Мод. Лайам рассчитывал, что к тому времени, как они достигнут Скаргласа, Кайра расскажет ему, в чем состоят ее трудности, и тогда он предложит ей план предстоящего сражения, которое вовсе не обещало быть легким.

Кайра придирчиво оглядела Лайама: он выглядел таким бледным, непонятно было, как он еще держался в седле. В их бегстве от разъяренного лэрда Киннэрда Лайам взял лидерство на себя, и Кайра чуть не забыла, что он мучается от боли. Мужская гордость, подумала она и осуждающе покачала головой.

– По-моему, нам пора остановиться на ночлег, – предложила она.

– Еще достаточно светло, а для нас лучше уехать как можно дальше. – Лайаму отчаянно хотелось спуститься на землю и дать ноге отдохнуть, но он не мог себе этого позволить.

– У вас такой вид, будто вы вот-вот упадете.

– Нет, я…

– Сэр Лайам, я не настолько сильна, чтобы подхватить вас, если вы начнете падать, а падение может вызвать серьезные осложнения. Прошло всего две недели, как я сняла лубки с вашей ноги, и, надеюсь, вы не хотите начать все сначала.

– Хорошо. – Лайам кивнул. – Через час будет деревенька, там можно отдохнуть.

Кайра поняла, что больших уступок от него она все равно не добьется, и промолчала. Мужчины становятся ужасно упрямыми, когда задета их гордость. Не исключено, что если она будет настаивать, он проедет дальше, чем до ближайшей деревни, а она не желала всю ночь не отходить от бесчувственного тела или заново спасать ему ногу. Все же она надеялась, что у Лайама хватит здравого смысла сдаться раньше, чем он потеряет сознание.

Когда они въезжали в деревню, у Лайама и в самом деле начало темнеть в глазах. Он остановился возле маленького постоялого двора, где проезжим предоставляли комнаты, и из последних сил пытался не свалиться на землю, прежде чем ему удастся слезть с коня. Он глубоко дышал, подавляя боль и дожидаясь, когда Кайра подойдет помочь ему. Больше всего на свете ему сейчас хотелось поскорее улечься на одну из удивительно чистых и удобных кроватей старика Денни.

После того как с ее помощью Лайам слез с коня, Кайра продолжала поддерживать его и не отходила от него до тех пор, пока они не вошли внутрь.

Однако уже через минуту ей захотелось оказаться за сто верст отсюда, потому что какая-то женщина тут же выкрикнула его имя и чуть не сбила Лайама, кинувшись обниматься.

Проклятие! Лайам осторожно, но твердо отстранился от цепких объятий пышногрудой Мэри. Он не заслуживает такой кары! Незачем и смотреть на Кайру, без того ясно, как она отнеслась к доказательству его невоздержанности. Теперь будет еще труднее убедить ее, что леди Мод вводит себя и всех в заблуждение.

– Приятно снова увидеться. – Он изо всех сил пытался удержать Мэри подальше от себя.

– Ох, а мне-то как приятно! Но еще приятнее, когда мы…

– Позволь представить тебе мою жену. – Лайам не стал дожидаться, когда Мэри разразится воспоминаниями. Кайра, конечно, поняла, что он спал с этой женщиной, но ей совсем не нужно знать, когда, где и как.

Кайра открыла было рот, чтобы опровергнуть слова Лайама, но быстрый, колкий взгляд заставил ее замолчать. Здравый смысл подсказывал ей, что сейчас лучше притвориться. Лучше уж делить комнату с мужчиной, о котором она думает как о распутнике, чем спать в отдельной комнате без всякой защиты. Тем более что вид некоторых посетителей заставлял думать, что их не остановит ни запертая дверь, ни нежелание женщины. При всех его недостатках Лайам никогда не пытался воспользоваться преимуществом в силе.

Мэри все еще стояла рядом с разинутым ртом, и Кайра попыталась приветливо улыбнуться. В конце концов, Мэри не виновата, что Лайам не способен держать штаны застегнутыми.

– Так ты женился? – недоверчиво произнесла Мэри, потом отступила на шаг и, глядя на Кайру, сделала неуклюжий реверанс. – Ах да, ты же еще и был ранен. Тут приезжали твои кузины, разыскивали тебя.

– Когда?

– О, уже два раза, и последний раз был не далее как четыре дня назад. – Мэри усмехнулась. – Целая орава красивых шумных дам. Уж мы с ними повеселились!

Что ж, она не ошиблась, назвав Мэри шлюхой, подумала Кайра. Хорошенькая, жизнерадостная, не делает секрета из своего распутного образа жизни. Впрочем, мужчины часто тянутся к таким даже после свадьбы; что же удивительного в том, что Лайам такой же и не пропускает ни одной юбки!

Хорошо хоть, она очнулась от грез раньше, чем случилось непоправимое.

Узнав все, что можно, Лайам потребовал комнату, ванну, обед, и Мэри, не переставая щебетать, отвела их в маленькую спальню; при этом Лайам не спускал глаз с Кайры – как бы она не удрала в последний момент.

Этой ночью ему вряд ли удастся за ней поухаживать, подумал Лайам, когда Мэри, не умолкая ни на миг, втолкнула их в спальню. Может, Кайра вообще разговаривать с ним не будет. Ему вдруг показалось, что молчание – хорошая вещь. Раньше он не замечал, как много Мэри болтает. Впрочем, прежде он ко всему относился чересчур равнодушно. Печально признавать, но кузен Сигимор, возможно, был прав, когда говорил, что настанет день и он расплатится за все, чем пренебрегал; вот только Лайам не предполагал, что расплата будет так сурова.

Пока готовили ванну, Кайра молчала. Она была бы не прочь вести себя любезно, как будто ей дела нет до того, что Лайам – распутная свинья, но боялась сорваться на крик. Когда он ушел, попросив ее не затягивать купание, потому что он тоже хочет порадовать себя теплой водичкой, она вздохнула и стала раздеваться. Погрузив усталое тело в воду, она почти пожалела Лайама, который пока не мог наслаждаться ванной. Пройдет не меньше двух недель, прежде чем он окунется в воду, да и то ему придется влезать и вылезать из ванны с чужой помощью.

Ей представился обнаженный Лайам и как она помогает ему мыться. Кайра почти чувствовала под руками крепкие мышцы и упругую кожу, словно прямо сейчас намыливала его широкую грудь.

Тряхнув головой, Кайра обозвала себя идиоткой. У Лайама действительно красивая грудь, но ее касалось столько женских рук, что она даже не хотела об этом думать. Ей вдруг захотелось плакать, и она принялась изо всех сил. скрести себя мочалкой. Этот человек не стоит ее слез, но некоторые ее мечты были так сладки, что над ними можно и поплакать. Хуже того, она не сомневалась, что еще долго будет видеть его во сне. Вряд ли ее сны будут приятными, потому что в них обязательно проявятся неотвязные мысли о том, что Лайам делал с этими женщинами, и мучительно отчетливые сцены. Скорее ее сны будут похожи на ночные кошмары, но она найдет в себе силы вырвать его из сердца. Довольно, с глупостями покончено. С этой минуты Лайам для нее – случайно встреченный ею человек со сломанной ногой, которого она вылечила.

Кайра надеялась, что сумеет уверенно действовать в соответствии с заданным курсом. Перед Лайамом трудно устоять, даже если она на него злится. Даже когда пышная брюнетка повисла на нем, она не столько злилась, сколько страдала от потери иллюзий: ее галантный рыцарь оказался куклой на тряпичных ногах, и она его за это от души ненавидела.

Кайра вылезла из ванны, вытерлась и задумалась над тем, что надеть. Поскольку Лайам много раз видел ее в ночной рубашке и халате, она выбрала их. Когда он вымоется, она постирает свои вещи в теплой воде, чтобы избавить их от пыли и запаха.

Когда она расчесывала мокрые волосы, в комнату вошел Лайам с тяжелым подносом. Хлеб, холодная баранина, сыр, овсяные лепешки и яблоки – простая еда, но у Кайры заурчало в животе от предвкушения.

– Обед на столе, барышня. – Лайам поставил поднос и, получив в ответ холодный короткий кивок, незаметно вздохнул.

Кайра