тех пор, пока Лукас не объяснится и не попросит у нее прощения, его злые слова так и будут стоять между ними. И даже если он вновь начнет ухаживать за ней, она будет сомневаться в искренности его намерений и бояться, что Лукас опять причинит ей боль.

Взаимной любви у них не было, это ясно. Но зато была страсть. Кэтрин ощущала, что сможет вновь изведать это наслаждение, если только будет держать свое сердце на замке. Если их сближало лишь желание, то тогда становилось неважным, что Лукас думал о ней. При этой мысли Кэтрин слабо улыбнулась и позволила сну раскрыть для нее свои объятия. Было бы замечательно вновь почувствовать пламя, в котором они когда-то оба горели. Но на этот раз ее не будут сдерживать девственность и боязнь нового. Если Лукас станет ее любовником, то его ожидает немало сюрпризов.

Лукас сидел в ванне и нахмуренно разглядывал свое тело. Прошло больше недели, прежде чем залечились все раны, нанесенные ему Ранальдом. И все же они были до сих пор видны. Он подозревал, что от некоторых даже останутся шрамы, а их у него и так уже было больше чем достаточно. Хоть его нельзя было назвать тщеславным человеком, но сейчас такая неприглядная внешность его беспокоила. Лукас думал о том, как отреагирует на это Кэтрин, если ему повезет и сегодня он предстанет перед ней в обнаженном виде.

«Нет, нельзя говорить «если», – мысленно приказал себе Лукас. – «Когда» – вот правильное слово. Сегодня, когда я займусь с ней любовью».

Он был совершенно уверен в том, что Кэтрин не прогонит его из своей постели. Она намекала ему на это все то время, пока ухаживала за ним – соблазняла нежными поцелуями и прикосновениями, улыбками и поглаживаниями. И все-таки у Лукаса было такое чувство, что она предлагала ему себя не так, как раньше, – не настолько искренне. Это причиняло ему боль, но в ее настороженном отношении он винил только себя. Тем не менее сознание того, что Кэтрин все еще хотела его, дарило ему некоторую уверенность.

– Интересно, хочу ли я на самом деле знать, зачем ты так прихорашиваешься?

Мрачно посмотрев на Уильяма, который, наклонившись, заглядывал в маленькое помещение, где люди могли при желании помыться, Лукас ответил ему вопросом на вопрос:

– Интересно, ты действительно считаешь, что это имеет к тебе какое-то отношение?

– Она моя кузина, – сказал Уильям, заходя внутрь крохотной пещеры и усаживаясь на табуретку в углу. – На самом деле, Кэтрин мне как родная сестра.

– А почему ты решил, что я моюсь из-за нее?

Уильям презрительно фыркнул:

– Потому что вы двое уже больше недели милуетесь у всех на глазах. Вы уже чуть не лопаетесь от желания, что вас переполняет.

– Кэтрин уже взрослая женщина.

– И к тому же не девственница. Я знаю это. Я также знаю, что это ты лишил ее невинности. И я знаю, что совсем недавно ты считал, будто моя сестра виновна в том, что тебя избили чуть ли не до смерти. Никогда бы не подумал, что такие мысли способны пробудить в мужчине страсть.

– Я больше так не считаю. – Лукас не собирался признаваться в том, что даже когда он верил в виновность Кэтрин, она все равно была способна соблазнить его.

– Потому что ты подслушал какой-то разговор, пока крался по тайным переходам Данлоханской крепости?

– Да, – вздыхая, сказал Лукас. – Я услышал, как Агнес и Ранальд говорили о том, что это они все устроили.

– Понятно. – Уильям скрестил руки на широкой груди. – Ты не поверил ни мне, ни Кэтрин, но стоило тебе услышать ту же историю из их уст, у тебя вдруг открылись глаза, не так ли?

– Ты и Кэтрин не скрывали своей ненависти и недоверия по отношению к ним обоим. Я разделял ваши чувства по отношению к Ранальду, но у меня не было причин плохо думать об Агнес. Я также считал, что у Ранальда не было причин убивать меня, если только ему не заплатили за это. Тогда он сам сказал мне, что его наняла Кэтрин! Я считал ее предательницей целый год и не мог так легко переменить мнение только из-за того, что вы оба обвинили в этом Агнес и Ранальда.

– Странно, но в твоих словах есть доля разума. Ты пока не рассказал об этом Кэтрин, не так ли?

Лукас покачал головой.

– Нет, мы вообще об этом не говорили.

– Тогда почему же она намерена разделить с тобой постель?

– Потому что та страсть, что вспыхнула между нами год назад, все еще жива и все так же сильна. Ее не смогли убить наши подозрения и взаимные упреки, и Кэтрин больше не может сопротивляться желанию, как и я сам.

– Значит, вы собираетесь вести себя, словно два жадных ребенка. Возьмете то, что хотите, а потом будете думать о последствиях.

– Я надеюсь, что никаких последствий не будет, одно лишь вознаграждение. – Лукас вылез из тяжелой дубовой ванны и принялся вытираться.

– Для тебя – да. Как же иначе, ведь ты собираешься переспать с красивой женщиной.

– Я собираюсь переспать с женщиной, на которой собирался жениться, пока меня не избили до потери сознания, едва не лишили жизни, да еще и внушили, что виной тому была Кэтрин.

– Ты на самом деле хотел на ней жениться?

– Да. Я никогда бы не лишил Кэтрин девственности, если бы не собирался взять ее в жены. Я тогда не сомневался в том, что она – моя вторая половина, родная мне душа.