– Я действительно подумывал о том, чтобы построить на них собственный дом, – смущенно признался Дэвид.

Эдгар поднял черную бровь.

– Хочешь съехать, племянник, и завести собственное ранчо? Тебе понадобится женщина, чтобы подметать твой новый дом, а? Эмили уже занята, – он пристально посмотрел на жену, – так что остается… ну, Мария, что у тебя там?

Сияя улыбкой, Мария подняла взгляд на Эдгара. В одной руке она держала кружевную мантилью, в другой веер.

– О, сеньор Эдгар, Дэвид привез мне такое красивое платье!

– Вижу, Мария, какой он щедрый. – Эдгар повернулся к жене: – Можно поговорить с вами наедине, миссис Эшленд? Дэвид и Мария могут заняться игрой на фортепьяно или… другой игрой.

Эмили запротестовала было, но Эдгар крепко взял ее за локоть и вывел из комнаты. В спальне он закрыл дверь и повернулся к Эмили, сурою глядя то на нее, то на подарок. – Надень его.

– Что?

– Это платье. Я хочу увидеть тебя в нем.

– Но, Эдгар, оно для фиесты, почему ты…

– Черт побери, не спорь со мной! Надень!

Эмили в изумлении смотрела на мужа. За эти месяцы Эдгар ни разу не повысил голос. Очевидно, полоса удач для нее кончилась, что-то снова пробудило в этом мужчине склонность к насилию.

– Тебе нравится, как я отделала эту комнату? – спросила Эмили, надеясь отвлечь его.

– Мне тебя раздеть, милочка?

Он без улыбки смотрел, как жена сражается с пышным голубым платьем. Наконец Эдгар подошел к ней и быстро застегнул пуговицы на спине.

Эмили повернулась. Его жесткий взгляд обежал ее с головы до ног и остановился на груди.

– Я так и думал. Ты не наденешь его на фиесту.

– Что?

– Ты в нем прекрасна, конечно. Живота почти незаметно под всеми этими нижними юбками. Но посмотри на свою грудь. Ты никуда не пойдешь, разодетая как дорогая проститутка!

– Как ты смеешь! – крикнула Эмили. – Грудь высоко поднята корсажем, но уверяю тебя…

– Ха! – фыркнул Эдгар. – Спорить безнадежно, моя дорогая, так как ты не наденешь это платье никогда, разве только в нашей спальне, когда пожелаешь получить… э… немедленное удовлетворение.

Эмили топнула ногой.

– Чего ты от меня ожидаешь? Чтобы я носила мешок для муки? Я не могу нанести такое оскорбление Дэвиду!

– Оскорбление Дэвиду! – Он в отчаянии воздел руки. – А тебе не приходило в голову, что это Дэвид меня оскорбил своим… интимным жестом? Пусть найдет себе собственную женщину и одаривает!

– Ты просто ревнуешь и сердишься на Дэвида за то, что он привез мне подарок!

– Это правда, черт возьми, я ревную. И если ты хочешь спасти платье, держи его подальше от моих глаз, не то я его сожгу!

– Но ты несправедлив!

– Несправедлив? А разве справедливо позволять всей округе глазеть на обнаженную грудь моей жены?

– Они не будут глазеть!

– Они будут глазеть, – с горечью рассмеялся Эдгар.

– Тебе ли это говорить, после того как ты на меня пялился в тот день, когда я сюда приехала.

– Это другое дело. Ты – моя жена!

– Тогда я не была твоей.

Они оба стояли со сжатыми кулаками и гневно смотрели друг на друга. Затем Эдгар схватил ее.

– Ты моя жена, Эмили! Я не позволю тебе путаться с половиной округи!

– Путаться! – в ярости воскликнула Эмили и изо всех сил лягнула его в ногу. – Ты чудовище! Я не позволю тебе командовать мной! Я буду носить то, что мне захочется!

Лицо его побелело, и Эдгар схватился за голень.

– Ты меня ударила? – в изумлении прошипел он. – Ты посмеешь меня не послушаться и надеть это платье?

– Да!

Эдгар выпрямился. Подбородок его дрожал, на виске вздулась вена.

– Мне следует отодрать вашу нежную задницу, миссис Эшленд! Но к сожалению, я должен учитывать ваше положение!