если говорить по правде, не слишком беспокоился, оскорбили его или нет. Он решал свою задачу, а Грант получал Элен в жены без выделения вдовьей части, да еще и выплатил бы Колуму выкуп.

Алек цинично хмыкнул и продолжал:

— Колум не такой человек, чтобы упустить выгоду. Хитрый он и жестокий, Колум-то.

Единственный голубой глаз глянул на меня поверх сгорбленного плеча.

— Вы, барышня, поступили бы мудро, если бы помнили об этом.

— Я и не собираюсь забывать об этом, — заверила его я.

Я вспомнила рассказ Джейми о наказании по приказу Колума и подумала, сколько там шло от желания отомстить за бунт матери Джейми.

Тем не менее Колуму не удалось выдать сестру за лэрда клана Грантов. Близко к рассвету Дугал обнаружил, что Грант и его люди расположились лагерем при дороге и что Малькольм спит, завернувшись в свой плед, под кустом утесника.

Когда Алек и другие примчались сюда позже, они так и замерли, увидев, как Дугал Маккензи и Малькольм Грант, голые до пояса и со следами ударов на теле, мечутся и вертятся взад-вперед по дороге, нанося друг другу удары наугад. Спутники Гранта расположились вдоль дороги рядком, точно совы, поворачивая головы то в одну, то в другую сторону соответственно перипетиям идущего на убыль поединка на рассвете дождливого дня.

— Они оба дышали, как запаленные лошади, на холоде от их тел подымался пар. У Гранта нос распух вдвое против обычного размера, а Дугал едва видел одним глазом, у обоих кровь капала и высыхала на груди.

При появлении людей Колума арендаторы Гранта повскакали на ноги и ухватились за рукоятки сабель, и встреча могла бы окончиться кровавым побоищем, если бы один из востроглазых парнишек клана Маккензи не обратил внимание на тот немаловажный факт, что Элен Маккензи нет среди Грантов.

— Ну, после того, как Малькольма Гранта облили водой и привели в чувство, он сумел объяснить им то, чего Дугал не нашел времени выслушать: что Элен провела с ним в розовом саду всего четверть часа. Он не пожелал рассказать, что именно между ними произошло, но, что бы это ни было, он настолько разобиделся, что захотел уехать немедленно, даже не заглянув на прощание в холл. Он оставил ее в саду и больше не видел, он не желал больше слышать ее имени. Высказав все это, он сел верхом на своего коня, малость неуверенно, и уехал прочь. И с тех пор не имел дела и не водил дружбу ни с кем из клана Маккензи.

Я слушала в полном восторге.

— Но где же находилась Элен все это время?

Старый Алек снова рассмеялся — ни дать ни взять повернулась на скрипучих петлях дверь конюшни.

— Далеко-далеко за холмами. Но наши этого еще некоторое время не знали. Мы повернулись и поскакали домой, но Элен так и не было, и Колум весь бледный стоял во дворе, опираясь на Энгуса Мора.

Тут началась полная неразбериха, потому что в замке полно было гостей, заняты не только все жилые комнаты, но все мало-мальски подходящие углы, все сеновалы, кухни и чуланы. Казалось, нет никакой надежды выяснить, кто из всего этого множества гостей отсутствует, но Колум созвал всех слуг, кропотливо просмотрел все списки приглашенных, спрашивая о каждом, кого из них видели вечером, где и когда. И в конце концов одна кухонная девушка припомнила, что видела какого-то мужчину в заднем коридоре как раз перед ужином.

Она обратила на него внимание, потому что он был очень красивый: высокий и сильный, сказала она, с волосами блестящими, как у черного тюленя, и с глазами, как у кошки. Она любовалась им, когда он шел по коридору, и видела, что он встретил кое-кого у входной двери — женщину, одетую в черное с головы до ног и закутанную в плащ с капюшоном.

— А что это за черный тюлень? — спросила я.

Алек снова покосился на меня чуть прищуренным единственным глазом.

— Англичане их как-то по-другому называют. Немного погодя после всего этого и даже после того, как правда выплыла наружу, в деревне начали рассказывать сказки насчет того, что Элен Маккензи завлекли в море, чтобы она жила среди тюленей. Вы не слыхали байку, что черные тюлени сбрасывают с себя шкуру, выходя на берег? И ходят при этом как люди. Если вы найдете шкуру черного тюленя и спрячете, то он — или она, — добавил он для ясности — уже не может вернуться в море и должен остаться с вами на земле. Говорят, очень неплохо обзавестись таким способом тюленихой-женой, потому как они отлично готовят и очень заботливые матери. Однако, — продолжал он рассудительно, — Колум не собирался верить тому, что его сестра убежала с черным тюленем, прямо так и заявил. Он вызывал к себе гостей одного за другим и расспрашивал каждого, не может ли он узнать человека по описанию. Выяснилось, что звали этого человека Брайаном, только никто не знал, из какого он клана и какая у него фамилия. Он участвовал в играх, но там все его называли просто Черным Брайаном.

Так оно и оставалось некоторое время, потому что никто не знал, в каком направлении вести поиски. Но даже самые лучшие охотники должны время от времени останавливаться возле какого-нибудь крестьянского дома, чтобы попросить горсточку соли или кружку молока. В конце концов известие о парочке достигло Леоха — ведь Элен Маккензи была девушкой далеко не заурядной внешности.

— Волосы как огонь, — мечтательно произнес Алек, разнежившийся от теплого растирания. — А глаза — как у Колума, серые и ресницы черные. Очень хороша, такая поразит тебя, что молния. Высокая, даже выше вас. И такая белолицая — глазам больно на нее смотреть. Я слыхал потом, что они с Брайаном встретились на собрании, глянули разок и сразу решили, что жить друг без друга не могут. Придумали план и улизнули из-под носа у Колума Маккензи и трех сотен гостей.

Алек снова засмеялся, о чем-то вспомнив.

— Дугал наконец отыскал их, они жили в доме у одного фермера на границе земель Фрэзеров. Они решили, что единственный способ уладить дело — это скрываться, пока Элен не забеременеет и пока это не станет хорошо заметно, чтобы никто не сомневался, от кого ребенок. Тогда Колум волей-неволей благословит их брак, нравится ему это или нет, а ему, конечно, не нравилось… Скажите, пока вы с Дугалом ездили, не довелось вам увидеть шрам у него на груди?

Мне довелось его увидеть — тонкую белую линию, которая шла от плеча до ребер, пересекая область сердца.

— Это сделал Брайан? — спросила я.

— Нет, Элен, — ответил Алек. — Чтобы не дать Дугалу перерезать глотку Брайану, как он собирался. На вашем месте я бы не упоминал об этом в разговоре с Дугалом.

— Я не собираюсь.

К счастью, план удался и Элен к тому времени, как их нашел Дугал, была уже пять месяцев беременна.

— Суеты со всеми этими делами было много, — говорил Алек, — одних только ругательных писем отправлено в обе стороны невесть сколько, но наконец они договорились, и Элен с Брайаном получили во владение дом в Лаллиброхе за неделю до того, как родился ребенок. Они обвенчались накануне, — прибавил он, — и после этого он перенес ее через порог уже как жену. Говорил потом, что чуть не надорвался, когда поднял ее.

— Вы рассказываете так, словно хорошо знали их, — заметила я, закончив процедуру и вытирая полотенцем липкие от мази руки.

— А я и знал, — совсем уже сонно откликнулся Алек, разомлевший от тепла.

Веко опустилось на его единственный глаз, и с лица исчезло выражение недовольства, из-за которого Алек казался таким сердитым.

— Элен я знал хорошо, ясное дело. Брайана узнал много лет спустя, когда он привез сына в Леох. Мы с ним сошлись. С лошадьми управлялся отлично.

Голос смолк, глаз закрылся плотно.

Я прикрыла простыней распростертое тело старика и на цыпочках удалилась, оставив его дремать у огня.

Покинув Алека спящим, я поднялась к себе в комнату, где нашла Джейми в том же состоянии, что и