си», которые высокомерно заявили: «Сможете и сделаете». А в довершение всего какая-то восемнадцатилетняя поклонница по имени Беверли Марковиц, хитростью проникшая на прием в посольство, достала из сумочки ножницы и отрезала клок волос у Ринго за левым ухом. Ринго жаловался: «Ужасная компания».
Гарри Бенсон, присутствовавший на этом приеме, вспоминает: «К ним отнеслись как к шутам». На этот раз уверенность и самообладание покинули «Битлз». Им никогда не приходилось присутствовать на подобных торжественных приемах, и они были выбиты из своей социальной колеи. Бенсон говорит: «Они выглядели очень печальными, казалось, им хочется заплакать, особенно Леннону. Уйти они не могли, хотя и чувствовали себя оскорбленными».
В то время послом Великобритании в США был сэр Дэвид Ормзби-Гор, спустя два дня унаследовавший после смерти своего отца титул лорда Харлека. Этого интеллигентного человека с прекрасными манерами можно было назвать современным аристократом. Лорд Харлек сильно расстроился по поводу того, как посольская публика отнеслась к «Битлз». Впоследствии его дочери Джейн и Элис стали заметными представителями контркультуры, вдохновленной «Битлз». Сожалела о случившемся и жена посла Сильвия (после ее смерти в 1967 году лорд Харлек ухаживал за вдовой президента Кеннеди Жаклин). Когда «Битлз» уходили с приема, Сильвия подошла к ним и извинилась. Она сказала: «Наверное, вам было здесь не очень приятно. Я действительно сожалею об эпизоде в танцевальном зале». Эпстайн умело разрядил эту ситуацию, грозившую перерасти в дипломатический инцидент, написав вежливое, полное благодарности письмо леди Ормзби-Гор. Когда член парламента от консервативной партии Джоун Куэннелл спросила министра иностранных дел, правда ли то, что служащие посольства грубо оскорбили «Битлз», Рэб Батлер смог ответить ей, что совсем наоборот: у него есть письмо от менеджера ансамбля, в котором говорится, что они остались очень довольны оказанным приемом. Однако в частной беседе Эпстайн поклялся, что его «мальчики» больше никогда не будут развлекать официальных лиц, какими бы важными они ни были. Подобная позиция доставила им неприятности на Филиппинах два года спустя.
Однако, несмотря на проблемы, зародившиеся во время поездки, первое посещение Америки имело громадный успех и принесло им славу. Америка, которая всего несколько недель назад вообще не слышала о «Битлз», была очарована музыкой, дерзостью и обаянием четырех молодых ребят из Ливерпуля. Никогда еще в Америке эстрадные выступления не завершались таким триумфом. Предсказание Эпстайна о том, что «Битлз» будут популярнее Элвиса Пресли, оказалось пророческим.
7
Два последующих года «Битлз» наслаждались своей известностью, проникшей во все уголки земного шара. Их фотографии, словно иконы, были развешаны по стенам спален американских загородных домов и убогих африканских хижин. Их пластинки занимали первые строчки хит-парадов всех стран. Первый фильм «Битлз» «A Hard Day’s Night» здорово критиковали, но он имел громадный кассовый успех, и «Битлз» нарекли «новыми братьями Маркс». Их прически и одежда стали модой для целого поколения. «Битлз» принимали президенты и премьер-министры, их песни напевала английская королева, которая наградила их орденом Британской империи. Продолжались гастрольные турне. В австралийском городе Аделаида для встречи «Битлз» на улицы вышло свыше трехсот тысяч человек - самая большая в истории толпа поклонников, встречавших своих кумиров. 4 апреля 1964 года пять песен «Битлз» заняли верхние строчки хит-парада, а еще семь песен оказались в списке ста самых лучших. Это был беспрецедентный успех, который никому не удалось повторить.
Маккартни нравились гастрольные поездки. «Если я в двадцать четыре года продолжаю оставаться холостяком, то мне, черт возьми, хотя бы ради женщин надо ездить на гастроли», - говорил он.
Во время этих двухлетних поездок по всему миру «Битлз» представляли собой единую картину - индивидуальности каждого из четверых были слиты в один образ. Джон вспоминал: «Мы тогда очень много времени проводили вместе. Все четверо спали в одной комнате, почти на одной кровати, проводили вместе ночи и дни, вместе ели и вместе ходили в туалет. Мы все делали вместе».
Эпстайн был захвачен собственной идеей закрепить это единство, поселив всех вместе в загородных особняках в стиле псевдотюдор, и ему почти удалось осуществить свои замыслы. Леннон вместе с женой Синтией поселились в Уэйбридже, в особняке стоимостью тридцать тысяч фунтов, Ринго с молодой женой Морин поселились по соседству в таком же особняке. Джордж, собиравшийся жениться на манекенщице Патти Бойд, с которой познакомился на съемках фильма «A Hard Day’s Night», купил себе бунгало в районе Эшер.
Мечту Эпстайна разрушил Маккартни. Он не хотел иметь ничего общего со смехотворной попыткой Эпстайна воссоздать историю Дж. Барри о Питере Пене и его друзьях, ставших в юности неразлучными. Спокойная загородная жизнь еще не привлекала Пола, он собирался жить в «веселящемся Лондоне».
Будучи вполне интеллигентным человеком, Пол восхищался интеллектуальной средой, окружавшей его в доме Эшеров, и придерживался принципов, провозглашенных журналом «Тайм»: быть самым передовым и самым привлекательным в мире. Он посещал театры, ходил на концерты, проявлял интерес к современному искусству, пил модный напиток - шотландское виски с кока-колой - в модных ночных клубах, таких, как «Ad Lib» и «Scotch of St. James’s», стремился к богатству, как знаменитости вроде Трейра Брауна - наследника Гиннесса и оперной певицы Джоуи Сазерленд. Пол ездил на автомобиле марки «Астон Мартин» и делал покупки у Мини Купера, что являлось привилегией только записной элиты. И когда он впоследствии все-таки купил себе дом, то находился он не в предместье, а в самом центре Лондона - в фешенебельном квартале Сент-Джонз-Вуд.
Оставив других участников ансамбля прозябать на площадках для гольфа в их «чертовом» предместье, Пол почувствовал, что жизнь, как он пел об этом в своих песнях, становится лучше. Казалось, что ушли в прошлое районы с муниципальными домами, смехотворные заработки и социальные ограничения. Казалось, что теперь ему доступно все, он был принцем новой золотой эры, смешавшей аристократов с новыми меритократами
28 августа 1964 года в отеле «Дельмонико» в Нью-Йорке Боб Дилан познакомил «Битлз» и Эпстайна с марихуаной. Когда рок-поэт пришел для знакомства к ним в номер, они вежливо поинтересовались, что он будет пить. «Дешевое вино», - ответил Дилан. Но «Битлз», продолжавшие заказывать в номер все самое дорогое, могли предложить ему только дорогие напитки. Тогда Дилан предложил им покурить травку. «Мы никогда не курили марихуану», - ответил Эпстайн. Дилана это очень удивило. «А как же ваша песня?» - спросил он и пропел строчку из «I Want to Hold Your Hand»: «…и когда я дотрагиваюсь до тебя, то становлюсь все выше и выше…». Джон робко поправил его: «…то я не могу скрыть своих чувств».
На это Дилан ответил ему, что пора бы уже меньше скрывать, а больше возвышаться. Были скручены самокрутки и положены мокрые полотенца у порога запертой двери. После получасовой подготовки Дилану наконец разрешили прикурить сигарету. Боб протянул сигарету Джону, а тот в страхе передал ее Ринго, возведя его в ранг «королевского дегустатора».
Ринго сделал затяжку и через некоторое время начал смеяться, остальные последовали его примеру.
Маккартни был ошеломлен. «Я думал, я по-настоящему первый раз в жизни думал», - заявил он. Это было началом пагубной привычки, которая впоследствии привела его в тюрьму. Значительное влияние оказала эта привычка и на его музыку, как, впрочем, и на музыку Леннона. Простенькие слова их песен типа «я люблю, она любит» уступили место более сложным и продуманным, как, например, «Элинор Ригби» - грустная история одиночества, навеянная подсознательным воспоминанием об имени, начертанном на памятнике церковного кладбища, где Пол впервые встретился с Ленноном. Конкуренция двух авторов определяется их песнями. Леннон говорил впоследствии: «На мою долю приходится около семидесяти процентов стихов». Маккартни так отреагировал на это заявление: «Он говорит, что тоже писал стихи к «Элинор Ригби». Да, он написал половину строчки».
