Жил у него один школяр смышленый,

Ученьем неустанным изможденный.

Бывало, сутки он не пьет, не ест,

До дыр читает ветхий Альмагест. [91]

Он всем семи искусствам обучился [92]

И в астрономию весь погрузился.

Посредством уравнений, теорем

Он уйму всяких разрешал проблем:

И засуху предсказывал, и ливни.

Поистине, его познанья дивны

Казалися в ту пору для всех нас.

А звали клерка – Душка Николас.

Он знал ловушки всякие, секреты

Любви сокрытой, знал ее приметы,

Но, все ее уловки изучив,

Как девушка, был скромен и стыдлив.

Он поселился в горнице особой.

Следил прилежно за своей особой.

Душился крепко и благоухал,

Как с корнем валерьяновым фиал.

И горница, сияя чистотою

Пропахла вся душистою травою.

Он полки примостил у изголовья,

И там, расставленные им с любовью,

В ряду с деяньями святых отцов

Стояли книги древних мудрецов.

Необходимы для его работы,

Там были астролябия и счеты.

Комод был красным полотном покрыт,

И лютня – друг, что сердце веселит, -

Над ним в чехле на гвоздике висела.

И «Angеlus ad virginem» [93] с ней пел он,

И песни светские. Так проводил

Школяр тот время и беспечно жил.

Когда же денег из дому не слали,

Провизией друзья его снабжали.

А вдовый плотник сызнова женился.

Как никогда в жену свою влюбился,

Когда ей восемнадцать лет минуло.

При сватовстве он щедр был на посулы,

Теперь ее он страстно ревновал

И в комнатах безвыходно держал.

Она была юна и своенравна,

А он старик, и этот брак неравный

Ему сулил, он знал и сам, рога.

Не допустить старался он врага

К жене своей. Простак не знал Катона,

Который написал во время оно:

«Жениться следует ровне с ровней,

И однолеткам в паре быть одной».