Такою парой хилой и ленивой.

Да чтоб вас черт побрал с хвостом и гривой,

А заодно и весь дурацкий воз».

И пристав бесу задал тут вопрос:

«А не поймать ли на слове мужлана?

Давай проучим вместе грубияна.

Ты слышишь, подарил тебе он воз,

Коней и сено, и при этом нес

Он богомерзкие, ты слышал, речи.

Теперь ему отговориться нечем.

Хватай коней, его ж я в суд сведу».

«Он неподсуден адскому суду.

И, видит бог, сбрехнувши тут про черта,

Он мыслей не имел такого сорта.

Спроси его иль погоди-ка малость».

Хозяина же обуяла жалость.

Он потрепал исхлестанные спины,

И кони налегли, и вот из глины

Воз сдвинулся. «Еще, ребятки, но! -

Вскричал хозяин. – Знаю я давно,

Что славные вы оба животины,

И не видать позорной вам кончины,

Вас не сведет на бойню живодер.

Но, Серый, но! Берись дружней, одер!

Да наградит господь вас за работу.

Не буду я вас больше гнать до поту».

«Ну что, – промолвил бес, – иль я не прав?

Отлично знаю их несносный нрав.

Нет, милый друг, оставь его в покое,

Кричит одно он – думает другое.

И лучше нам с тобою удалиться,

Уверен я, здесь нечем поживиться».

По улице проехал пристав молча,

Негодование мешая с желчью,

Но вот опять он бесу зашептал:

«Мой милый брат, недавно я узнал:

Здесь проживает некая старуха.

Скупа она, скорей лишится слуха

Последнего, чем пенни из богатства

Отдаст. И покажу пример я братства.

Прокорм нам будет нелегко добыть

У здешнего народа. Так и быть.

Смотри же, как с ним надо управляться.

Старуха будет, знаю, упираться,

И знаю, что за нею нет греха.

Но как бы ни была она глуха,

А вызов в суд она небось расслышит,

И коль у ней не сгрызли денег мыши,

Двенадцать пенсов я с нее сдеру.

Я лишнего с клиентов не беру».