А обувь – из Кордовы.
Он за оленями скакал
И в небо соколов пускал
За водяною птицей;
Был как никто в стрельбе удал,
В борьбе всегда барана брал,
С любым готов схватиться.
Немало девушек тайком,
В ночи не зная сна, по нем
Томилось и вздыхало;
Но он, с пороком не знаком,
Был чист, с терновым схож кустом,
Чьи ягоды так алы.
И вот однажды сэр Топас -
Я повествую без прикрас -
На вороной кобыле,
Мечом, копьем вооружась,
Собрался в путь – и вмиг из глаз
Исчез за тучей пыли.
Дубраву вдоль и поперек
Обрыскал он, трубя в свой рог,
Гоняя зайцев, ланей;
Скакал на север и восток
И вдруг почувствовал приток
Прельстительных мечтаний.
Там рос пахучих зелий стан -
Гвоздика, нежный балдриан
И тот орех мускатный,
Что в эля старого стакан
Иль в ларь кладут, чтобы им дан
Был запах ароматный.
Там раздавался птичий гам,
И попугай и ястреб там
Все звонче, чище пели;
Дрозд прыгал резко по ветвям
И вторил диким голубям
Как будто на свирели.
У рыцаря стал влажен взор,
В нем вызвал этот птичий хор
Любовное томленье;
В коня шипы вонзая шпор,
Помчался он во весь опор
В каком-то исступленье.
Но вот, коня сбивая с ног,
От скачки рыцарь изнемог,
И посреди дубравы
Он на поляне свежей лег,
Где конь его усталый мог
Щипать густые травы.
«Любовь царит в душе моей.
