Когда разрушил Фивы супостат,
Когда теснили рати Ганнибала
Им трижды побежденный вечный град, -
Звучали стоны горестней навряд,
Чем при прощанье девы безутешной,
Все ж надо было в путь сбираться спешно.
О твердь жестокая, чей бег дневной
Все увлекает к западу с востока
И твари всей, живой и неживой,
Велит покорствовать веленью рока!
Ты, при отплытье, в небесах высоко
Расположила хор созвездий так,
Что было ясно: Марс расстроит брак.
Извилистый восход, бедой чреватый,
С чьего пути в темнейший входит дом
Владыка часа, немощью объятый!
О Марс, о Атизар в стеченье том!
Луна, ты по небу скользишь тайком
Оттоль, где пребывала ты в покое,
Туда, где дверь закрыта пред тобою.
Ужели, император, ты не мог
Найти философа в своей столице,
Который бы вам день избрать помог?
Должны бы быть благоразумней, мнится,
Столь выдающегося сана лица.
Ведь гороскоп Констанцы знали вы.
Глуп смертный и невежествен, увы!
Принцессу, полную немой печали,
Торжественно на палубу внесли;
Ее уста чуть внятно прошептали:
«Христос вам дни счастливые пошли!»
И вот корабль отчалил от земли.
Прощай, Констанца! К своему рассказу,
С тобой расставшись, возвращаюсь сразу.
Султана мать, всех подлых гадин злей,
Узнав, что сын, наперекор обетам,
От веры отрекается своей,
Тотчас послала за своим советом.
Они пришли, и на собранье этом,
Когда уселись все вокруг стола,
Она к ним речь такую повела:
«Известно вам намеренье султана?
Пренебрегая верою отцов,
Отречься от закона Алькорана,
Нам данного пророком, он готов.
Но я, на ветер не бросая слов,
Скажу одно: не соглашусь на это, -
Милей, чем жизнь, мне вера Магомета.
От новой веры нам не ждать добра!
