После того, как я поймала Серебряную Луну, я укрылась от бури под утесом. Я уснула. Когда проснулась, поехала домой. – Она затаила дыхание, надеясь, что он не будет ничего выпытывать.

Он бросил на нее испытующий взгляд.

– Думаю, что случилось многое другое, о чем ты не рассказываешь, малышка. А теперь тебе лучше пойти в дом, пока кто-либо еще не спохватился, что тебя нет.

Он взял из ее рук поводья и поставил кобылу в стойло.

– Спасибо, Джуан, доброй ночи!

Покинув конюшню, она пошла окольной тропой к гасиенде.

Чтобы выиграть время, она пересекла двор. Увидев, что под аркой что-то белеет, она затаила дыхание и спряталась в тени, молясь, чтобы ее не заметили.

Из-под арки вышла какая-то женщина, воровато огляделась, затем поспешила в темноту и села на уединенную скамью.

Консиция? Елена сморщила лоб и нахмурилась, недоумевая, что могло понадобиться ее сестре в такой ранний час.

Крадучись, кто-то шел по гравию. Мужчина вошел во двор и скользнул к Консиции.

Елена зажала рот рукой, чтобы не закричать. Гулермо! Она вышла из укрытия, чтобы издать предупредительный крик. Но ее возглас замер на губах, потому что Консиция поднялась со скамьи и помахала ему рукой.

Елена кинулась обратно в кусты и увидела, как мажордом приблизился к скамейке и сел рядом с Консицией. Прижавшись друг к другу, они заговорили приглушенными голосами.

Елена хотела бы знать, о чем они говорят, но, побоявшись, что ее заметят, она оставалась в своем укрытии.

Через некоторое время пара поднялась. Елена открыла рот, когда Гулермо заключил Консицию в свои объятья. После долгого и страстного поцелуя, они расстались, оглядевшись, прежде чем пойти в разные стороны. Когда мужчина исчез из виду, Консиция вошла в дом и закрыла дверь.

Испуганная и смущенная этой сценой, Елена обогнула двор и побежала к своей комнате. Сердце ее колотилось в груди, и она оперлась о закрытую дверь, чувствуя себя в безопасности.

Она содрогнулась. Консиция и Гулермо? Она отказывалась верить. Елена знала, что ее высокомерная сестра не станет общаться с человеком низкого происхождения, если только отчаянно не захочет чего-либо от него. Елена потерла свои руки, покрывшиеся гусиной кожей. У нее было страшное предчувствие, что эта встреча имеет какое-то отношение к ней.

Измученная и встревоженная, она быстро сбросила свою одежду, одела через голову ночную сорочку. Как только она скользнула в постель и закрыла глаза, она захотела, чтобы ее вновь обнимали любящие руки Мигуэля, оберегали ее от близкой опасности, которую она ощутила.

Подведя лошадь к пруду, Мигуэль вздохнул, мечтая, чтобы у него была возможность оказаться сейчас сразу в трех местах.

Как Эль Гато он должен был находиться в горах со своими людьми. Озлобленная банда стала беспокойной. Только сильный вожак мог удержать ее от глупых самовольных поступков.

Как Мигуэль, он не мог сопротивляться искушению Елены. Он не мог думать ни о чем другом, ему необходимо было забыться в объятиях, ощутить ее бархатистую кожу. Он горько улыбнулся. Стремясь отомстить де Вега, он лишил ее девственности и потерял самого себя. Он не знал, какому дикому импульсу он поддался, заставившему его сказать, что он женится на ней, но жажда мести у него осталась. А теперь он должен сделать ее беременной, чтобы удержать ранчо.

Как ее муж, Диего, он не мог коснуться женщины, не разоблачив самого себя, а также подвергнув риску жизни своих людей. Он покачал головой, желая сказать ей всю правду. Но сможет ли она простить его, узнав, что он лгал ей и использовал ее и ребенка, которого он ей подарит, чтобы погубить ее собственного отца?

Теперь, зная, что он любит ее, Мигуэль начал опасаться за них обоих. Если он проявит беспечность и де Вега раскроет его уловки, не только он один, но и Елена пострадает. Никто не поверит, что она не знала, что ее собственный муж – Эль Гато.

Он беспокоился о ее безопасности, когда отлучался из гасиенды. Карлос, как слуга Диего, должен был находиться с ним, к тому же, ему нужен был человек для связи с людьми в горах. От других слуг Карлос узнал, что Гулермо угрожал Елене. Конечно, он затаил обиду и злобу, потому что она предпочла ему Диего. Мигуэль нахмурился. Ему нужен был кто-то в гасиенде. Кому он мог доверить охрану?

Обдумывая эту проблему, он подъехал назад к утесу, откуда мог наблюдать, ожидая наступающую ночь.

В своей спальне Консиция сняла тяжелую одежду, затем, затаив дыхание, она смогла занять свое место в постели. Она перевернулась на бок и посмотрела на спину спящего мужа. С гримасой отвращения на лице, она вытерла рот тыльной стороной руки. Ее кожа дурно пахла в том месте, где она ее потерла, стараясь уничтожить запах Гулермо. Она содрогнулась. Если бы она не нуждалась в нем!

Консиция мягким жестом провела пальцем по спине мужа и вдохнула его чистый мужской запах. Она хотела, чтобы Риккардо не злился на нее. Почему он не стал богатым? Тогда владение ранчо не было бы так важно для них. Она смахнула слезу. Но он не богат, а она не может жить без комфорта и излишеств, к которым привыкла. Они могут иметь все. Почему он был таким неразумным? Все, что от него требовалось, так только сделать ее беременной.

Она вздохнула, готовая признать свои ошибки. Почему она так глупо себя вела? Вначале Риккардо был польщен и чувствовал себя окрыленным, считая, что возбудил ее страсть. Когда он переутомился, она упрекала его, говоря, что должна забеременеть раньше Елены, или они потеряют ранчо. Она никак не могла забыть его холодный взгляд, когда он заявил, что он не жеребец, чтобы действовать по требованию.

А сейчас из-за ее скандалов он не только не занимается с ней любовью, но даже не разговаривает. Она