дожидаясь ответа:

– Чем вызван ваш внезапный интерес к военным событиям?

Я быстро перехватила инициативу, прежде чем Банни не наговорил лишнего.

– Как чем? Естественно делами папа, – сказала я, предпочитая говорить правду там, где это грозило осложнениями.

– Я так и думала, – она удовлетворенно кивнула. – Когда дело касается тех, кого мы любим, все кажется очень значительным.

Немного позднее Банни объявил, что идет на галерею покурить со Сноудом, при этом он многозначительно подмигнул мне, хотя я и не поняла, что он имеет и виду. Когда он снова спустился в гостиную, и нам удалось улучить несколько минут наедине, он признался, что хотел обыскать комнаты Сноуда.

– Держит свои двери на замке, вам не кажется это подозрительным? Как раздобыть ключ?

Мы поискали в кабинете, но не нашли.

– Подождем, пока Сноуд отлучится из дома. Ему придется когда-нибудь отвозить голубей для тренировки.

Однако ночью вряд ли можно было ожидать, что он этим займется. В тот вечер мы рано легли спать и на следующее утро рано встали, чтобы подготовиться к приезду лорда Фарфилда. Весь дом был перевернут с ног на голову, слуги старательно начищали мебель, мели ковры, посыпав их предварительно испитыми чайными листьями, чтобы было меньше пыли. Я приглядывала за работой и отдавала распоряжения – надо было расставить цветы и вазы. Банни достал бутылочку отличного шерри из погребка, и еще кларет, на случай, если гость предпочитает красное вино. Банни еще раз съездил в Хайт и, наконец, ему удалось поговорить с Депью. Я спросила:

– Говорил он что-нибудь о записке, которую я ему послала в Брайтоне? Меня беспокоит, не посылает ли Сноуд донесения с птицами?

– Он не получил вашей записки.

– Но я же послала ее на адрес его гостиницы в Брайтоне. Ее могли перехватить французы. Должна сказать, что за Депью пристально наблюдают.

– Вполне возможно. И за нами тоже. Можно не сомневаться.

Мы обменялись многозначительными взглядами и с опаской огляделись, не подслушивает ли кто- нибудь.

– Боюсь, Банни, что Депью имеет весьма смутное представление о том, как действуют спортивные голуби. Сноуд, наверняка, спокойно шлет свои донесения, пока мы тут прохлаждаемся. Мне нужно встретиться с Депью.

– Он сказал, что сам с нами свяжется. Описал ему эту чертову сосну в парке.

Мы тут же отправились в парк, но ничего не нашли. На случай, если не удастся поговорить с Депью, я оставила в расщелине сосны описание, как работают голуби. Затем мы повернули к дому.

– Депью говорит, что он убежден, что Фарфилд имеет отношение к вражеской разведке, делает это ради денег, что он здесь, имею в виду Депью, то есть Мартин. Имя Депью вообще не должно упоминаться, только мистер Мартин, на случай если кто-нибудь подслушивает.

– Очень интересно, не так ли? – спросила я и оглядела парк, чтобы убедиться, что Депью расставил своих людей, как обещал. Если и так, то я их не заметила, наверное, это были квалифицированные люди. От этой мысли стало легче на сердце. Это было ни с чем несравнимое чувство, оно наполняло душу ликованием, словно ощущение влюбленности. Движения стали легче, одухотвореннее.

– Чертовски интересно, – ответил Банни и по блеску его глаз я поняла, что он чувствует то же самое.

– Герои, в некотором роде.

– Возможно, когда война закончится, вам присвоят титул баронета, Банни. Сэр Горацио Смайт.

– Им придется и вас сделать баронессой, – э-э, баронессой. – А может быть и почетной Дамой Королевства, – размечталась я. – Дама Хедер Хьюм – красиво звучит, не правда ли? – Воображала. Вас тоже окрестят мечом, как рыцаря? – Не знаю. Надеюсь, они не больно ударяют при посвящении. – Нас даже могут пригласить в Королевский Павильон. Тете Ловат это понравится.

Полет нашей фантазии был прерван стуком подков, донесшимся с дороги. Взглянув вниз, мы увидели элегантную черную карету с ромбовидной фигурой на двери. Позади ехала двуколка, за ней следовала отличная лошадь под седлом.

– Фарфилд, – сказал Банни. – Какого черта он тащит целый выезд, словно собирается оставаться здесь не меньше месяца. Посмотрите только, сколько он взял с собой слуг, вам придется всех кормить! Два кучера, лакей, наверняка, едет с ним. Фарфилд известный денди. Трудно поверить, что он еще и шпион. Слишком много внимания уделяет своим нарядам. У него кровь, наверное, тоже другого цвета, – добавил он, но без зависти разглядывая, породистую лошадь, которая резво бежала за каретами, вдыхая раздувающимися ноздрями дорожную пыль.

– Я бы не против погарцевать на ней. – Давайте лучше поспешим, чтобы встретить его.

Мы быстро добежали до дома, нырнули в боковую дверь и побежали к северному фасаду, к «дорожной двери», как мы ее называли. Тамм уже широко распахнул ворота, кортеж Фарфилда торжественно въехал, мелодично позванивая бубенцами упряжек. Конюх в ливрее выпрыгнул из кареты и распахнул дверцу для хозяина. Мысленно я добавила еще одного человека к списку слуг, которых надо будет кормить. Вторая голова, видневшаяся в карете, принадлежала лакею.

Лорд Фарфилд, выйдя из кареты, поднес к глазам монокль и с интересом разглядывал здание. Он был великолепен. Было приятно угодить ему, и росло убеждение, что хлопоты были не напрасны. Он снял напудренный завитой парик. Золотистые волосы сияли в слабых лучах солнца, пробивавшихся сквозь тучи. Широкие плечи, песочного цвета элегантные брюки, хессианские ботинки – все было последним криком моды.

Я заметила, с каким неудовольствием Банни посмотрел на свои сельского покроя бриджи и высокие сапоги. В это время Фарфилд закончил осмотр и направился к дому, непринужденно отдавая через плечо какие-то распоряжения конюху, оставшемуся около упряжки. Тетушка Ловат подбежала ко мне, задыхаясь.

– Вот он, – воскликнула она. – Боже! Сколько карет и слуг.

Но в ее голосе не было отчаяния, ее переполнял восторг, она восхищалась такой щедрой демонстрацией богатства и изобилия. Когда Фарфилд заметил, что у входа собралась целая приемная комиссия, он улыбнулся одной из своих самых обольстительных улыбок. Золотая головка склонилась, и он произнес:

– Мисс Хьюм. Я присела в реверансе. – Мы счастливы видеть вас в Грейсфилде, милорд. Он переступил через порог. – Я не менее счастлив быть здесь, мэм. Очень необычный дом, интереснейшая архитектура. С нетерпением буду ждать возможности ознакомиться с ним подробнее. Тетя Ловат и Банни приблизились поприветствовать гостя, одна – книксеном, другой – пожатием руки. Обменявшись положенными по ритуалу формами вежливости, мы пригласили гостя в салон выпить чашечку чая. Тамму было поручено позаботиться о слугах и чемоданах и предупредить нашего конюха, чтобы он запасся овсом и сеном в достаточном количестве. Мне приходилось постоянно напоминать себе, что человек, которого я угощаю нежнейшей бараньей вырезкой и изысканными пирожками, возможно шпион и враг моего отечества. Глядя на него, казалось невероятным, что он может быть замешан в таком неблаговидном занятии. Синие глаза светились детской чистотой, весь его облик был светел и благороден.

– Какой интересный дом, – несколько раз повторил он. – Похож на сказочный замок. Здесь водятся призраки?

– Нет, призраков у нас не было и нет, даже секретного хода нет, – призналась я.

– Но, несомненно, дом обладает богатой историей, по меньшей мере. Так удобно расположен для контрабанды спиртных напитков. Жаль, что у моего отца нет дома у моря. Все наши имения прочно окружены сушей. Замок в Хемпшире, охотничьи угодья в Коттсуолдз и поместье, которое дядя Юстас оставил нам в Шотландии, – все это скучнейшие кучи камня. А Лондонский дом – просто бесплатный отель для родственников.

– Жаль, – посочувствовал Банни без тени сарказма.