напоить вином с «пыльцой скныря», подверг меня смертельной опасности и вместо того, чтобы сразу же, едва вырвавшись из «Хрусталя», звать короля на помощь, – решил скрыть происшествие, понадеялся на собственные силы и опять-таки подверг меня смертельной опасности. Я поначалу пыталась вставить в его рассказ объяснения от себя – но Оберон один раз искоса на меня взглянул, и я замолчала.

Гарольд закончил свой рассказ. Оберон ни о чем не стал переспрашивать, только сказал, как ни в чем не бывало:

– Иди умойся.

И Гарольд, понурив голову, вышел. Он в самом деле выглядел ужасно: царапины затянулись, но лицо было сплошь вымазано кровищей, и волосы слиплись сосульками.

Оберон перевел взгляд на меня.

– Вы же не отрубите Гарольду голову? – выпалила я.

– Я похож на человека, который рубит головы верным людям и отличным бойцам?

Мне стало неудобно.

Мы сидели в королевском шатре, раскинутом посреди самой большой городской площади. Здесь было тепло и спокойно; снаружи мерно стучали шаги – расхаживала стража. Не верилось, что какой-нибудь час назад я лежала в грязи на пузе и прощалась с жизнью.

– Испугалась? – спросил Оберон.

– Да, – призналась я. – Очень.

– Понимаю. – Оберон кивнул, будто снимая с моей души груз. – Я в тебе не ошибся, Лена.

– Мы там один ресторанчик разнесли вдребезги, – сказала я извиняющимся тоном.

– Поужинать хоть успели?

– Нет, – призналась я и поняла, что до этой минуты есть мне совсем не хотелось.

Оберон сдернул салфетку с тарелки на низком столике. Без слов пододвинул ко мне. Ломтики мяса и ломтики теста остыли, но, когда я вонзила в них зубы, во рту моем образовался вкус праздника.

– К сожалению, – сказал Оберон, – сегодня ты испугалась не в последний раз. Это как штормовое предупреждение – путь на новое место будет очень трудным. Может быть, самым трудным за все время существования Королевства.

– А… кто эти люди? – спросила я, жуя. – Чего им надо было?

– Лишить нас, магов, дороги.

– Зачем?

– Чтобы Королевство, заблудившись в неоткрытых землях, никогда не нашло нового пристанища. Никогда не основало нового мира.

– Зачем?

Король по-особенному на меня посмотрел. Я перестала жевать.

– Ваше с Гарольдом приключение, – сказал Оберон, – не единственное происшествие сегодня. Было еще кое-что… Доешь и ступай-ка спать. Завтра утром – первый большой совет магов дороги.

Думала, не засну. Ага, как же. Как упала на хлипкую гостиничную кровать, так и продрыхла всю ночь без снов. Только под утро приснилась какая-то муть, и то потому только, что меня трясли за плечо:

– Лена… вставай.

– Ну ма-а… Ну еще пять минут… Ну я успе…

Я села рывком. Передо мной стоял Гарольд, немного бледный, но в целом живой и бодрый.

– Тьфу ты, – сказала я виновато. – Что… уже пора?

Старшего мага дороги, Ланса, я до сих пор видела только издали. Он мне казался сердитым и неразговорчивым дядькой. На правой руке у него не хватало среднего пальца, и это тоже немножко пугало. А больше всего пугали его глаза: он смотрел очень холодно и пристально. Будто не просто умел убивать взглядом, но любил это делать при каждом удобном случае.

Когда Гарольд привел меня к королевскому шатру, Ланс стоял у входа и внимательно разглядывал свой посох – желтовато-белый, костяной, украшенный резьбой сверху донизу.

– Доброе утро, Гарольд. Доброе утро, Лена.

Он поздоровался со мной, как с равной! Оберон позвал нас в шатер. И пока мы рассаживались кружком в раскладных креслах, мне приходилось изо всех сил сдерживать губы. Они так и расползались к ушам: меня позвали на совет магов! Наравне со взрослыми! Наравне с Гарольдом и даже этим суровым Лансом! Ура! Ура! Вот это жизнь!

Так получилось, что Оберон сидел прямо напротив меня. Он казался, как обычно, спокойным, но морщинки между его бровями пролегли чуть глубже, чем обычно.

Мы расселись. Несколько минут никто ничего не говорил, в шатре стояла тишина, и только снаружи доносилось фырканье лошадей, шелестение воды, далекие крики не то торговцев, не то зазывал каких- нибудь. Уж не знаю, о чем они там кричали.

Суровый Ланс все рассматривал свой посох, как будто впервые видел. Гарольд сидел, низко опустив голову, недовольный тем, что ее так и не отрубили. Оберон смотрел по очереди на каждого из нас, и под его взглядом я потихоньку перестала улыбаться.

– Итак, – сказал наконец Оберон, – вчера Королевство подверглось первой атаке. Ланс, будь добр, расскажи молодым людям, что случилось вчера с тобой и с высочествами.

Я навострила уши. С высочествами мы не виделись с того самого вечера, когда, сидя с принцем у костра, я рассказывала об обычных в нашем мире вещах – троллейбусах, самолетах, жевательной резинке… Три дня назад – как это было давно! Принц слушал внимательно, но его невесты, кажется, ревновали. Между ними и так шла скрытая война – ведь принц уделял каждой из них одну шестую часть свободного времени, а это до обидного мало, я понимаю…

Суровый Ланс крепко сжал губы, и без того будто склеенные. Положил посох на колени и, не глядя на нас с Гарольдом, начал свой рассказ.

Он, как старший маг дороги, отвечал за личную безопасность принца и его невест. Вчера трем девушкам (а именно Алисии, Эльвире и Ортензии) захотелось осмотреть город, в то время как остальные три (Филумена, Стелла и Розина) решили остаться в гостинице, принять ванну и отдохнуть.

Его высочество принц поначалу тоже решил остаться, но в последний момент передумал и присоединился к экскурсантам. Ланс пересчитал подопечных по головам (интересно, он заставлял их становиться парами и браться за руки?), после чего вся компания двинулась в пешую прогулку по городу, причем экскурсоводом вызвался быть хозяин той самой роскошной гостиницы, где поселились принцессы.

Поначалу все шло гладко. Принцессы умывались из фонтанов, восторгались живописными улочками и великолепным видом, который открывался с Черепа Дракона. Чтобы они не слишком утомились в пути, Ланс незаметно «подпитывал» их – ну и, разумеется, на всякий случай поглядывал по сторонам.

Первый раз он засек опасность, когда принц затащил девушек в оружейную лавку – его заинтересовал необычный меч на витрине, и он решил поболтать с хозяином о премудростях заточки. Ланс заподозрил оружейника, однако опасность исходила не от него: что-то странное творилось в городе ближе к порту, причем сразу в нескольких местах.

Тогда Ланс, который был опытнее Гарольда раз в двадцать, без лишних слов сообщил высочествам, что экскурсия окончена и они возвращаются в гостиницу. Девушки давно знали старшего мага дороги и потому хоть и оскорбились, но спорить не стали. Зато принц вдруг повел себя необъяснимо: он заявил, что ничего не боится, не верит страхам Ланса и продолжит прогулку в одиночестве.

Ланс соображал моментально. Уговаривать принца он не стал, применять силу – тоже; он велел экскурсоводу (то есть хозяину гостиницы) без промедления отвести барышень домой. А сам остался с