легких.

Майен с трудом вздохнул, но не почувствовал боли внутри.

– Это правда, – сказал он, – а люди, которые были со мной?

– Мертвы, за исключением одного.

– Их оставили на дороге? – спросил Майен.

– Да.

– Их обыскивали?

– Крестьянин, которого вы, вероятно, видели, когда открыли глаза, ваш хозяин, позаботился об этом.

– Что он на них нашел?

– Немного денег.

– А бумаги?

– Ничего об этом не знаю.

– А, – сказал Майен с видимым удовлетворением.

– В конце концов, вы можете спросить об этом у того, кто жив.

– Но где же живой?

– В сарае, в двух шагах отсюда.

– Перенесите меня к нему или лучше перенесите его ко мне и, если вы честный человек, как мне кажется, поклянитесь, что вы не будете задавать ему никаких вопросов.

– Я не любопытен, сударь, и знаю об этой истории все, что мне важно знать.

Герцог все еще с беспокойством посмотрел на молодого человека.

– Сударь, – сказал Эрнотон, – я был бы рад, если бы ваше поручение вы дали кому-нибудь другому, а не мне.

– Я не прав, сударь, я признаю это, – сказал Майен, – будьте столь любезны, окажите мне услугу, о которой я вас прошу.

Через пять минут солдат входил в конюшню.

Он вскрикнул, увидев герцога де Майена, но у того хватило сил приложить палец к губам. Солдат тотчас же замолчал.

– Сударь, – сказал Майен Эрнотону, – я вам навеки благодарен, и, конечно, когда-нибудь мы встретимся при более благоприятных обстоятельствах; могу я спросить вас, с кем имею честь говорить?

– Я виконт Эрнотон де Карменж, сударь.

Майен ждал более подробного объяснения, но теперь уже молодой человек оказался весьма сдержанным.

– Вы следуете по дороге в Божанси, сударь? – продолжал Майен.

– Да, сударь.

– Значит, я вам помешал, и вам не удастся, быть может, сегодня же ехать дальше.

– Напротив, сударь, я надеюсь тотчас же отправиться в путь.

– В Божанси?

Эрнотон посмотрел на Майена, как человек, которого весьма раздражала эта настойчивость.

– В Париж, – ответил он.

Герцог удивился.

– Простите, – продолжал Майен, – но это странно, что, направляясь в Божанси и остановленный неожиданными обстоятельствами, вы без всяких серьезных причин отказываетесь от цели своего путешествия.

– Ничего нет проще, сударь, – ответил Эрнотон, – я ехал на свидание. Наше приключение заставило меня остановиться, и я опоздал: мне остается только вернуться.

Майен тщетно пытался прочесть на бесстрастном лице Эрнотона что-нибудь, кроме того, о чем говорили его слова.

– О сударь, – сказал он наконец, – почему бы вам не остаться со мной несколько дней! Я пошлю в Париж моего солдата, чтобы он привез мне врача, потому что, вы же понимаете, я не могу остаться здесь один с незнакомыми мне крестьянами.

– А почему, сударь, – ответил Эрнотон, – с вами не может остаться ваш солдат? Врача пришлю к вам я.

Майен колебался.

– Знаете вы имя моего врага? – спросил он.

– Нет, сударь!

– Как, вы спасли ему жизнь, а он не сказал вам своего имени?

– Я его не спрашивал.

– Вы его не спрашивали?

– Вам я тоже спас жизнь, сударь, а разве я пытался узнать ваше имя? Вместо этого вы оба знаете мое. Зачем спасителю знать имя спасенного? Пусть спасенный знает имя спасителя.

– Я вижу, сударь, – сказал Майен, – что от вас ничего не узнаешь и что вы столь же скрытны, сколь доблестны.

– А я, сударь, вижу, что вы произносите эти слова с упреком, и очень жалею об этом, потому что, по правде сказать, то, что вас огорчает, должно было бы, напротив, вас успокаивать. Если я скрытен с одним, то и с другим тоже не слишком разговорчив.

– Вы правы, вашу руку, господин де Карменж.

Эрнотон протянул руку, но по его манере нельзя было судить, знает ли он, что подает руку герцогу.

– Вы осудили мое поведение, – продолжал Майен, – не могу оправдаться, не открыв важных тайн, поэтому, я думаю, будет лучше, если мы не станем делать друг другу дальнейших признаний.

– Заметьте, сударь, – ответил Эрнотон, – что вы оправдываетесь, хотя я вас не обвиняю. Поверьте мне, в вашей воле говорить или молчать.

– Благодарю вас, сударь, я молчу. Знайте только, что я дворянин из хорошей семьи и могу доставить вам все, что захочу.

– Не будем говорить об этом, сударь, – ответил Эрнотон, – и, поверьте, в отношении вашего влияния я буду так же скромен, как и насчет вашего имени. Благодаря господину, которому я служу, я ни в чем не нуждаюсь.

– Вашему господину? – с беспокойством спросил Майен. – Какому господину, скажите, пожалуйста?

– О, довольно признаний, вы сами это сказали, сударь, – ответил Эрнотон.

– Правильно.

– И потом, ваша рана начинает воспаляться; поверьте мне, сударь, вам нужно поменьше говорить.

– Вы правы. О, как мне нужен мой врач!

– Я возвращаюсь в Париж, как я имел честь сообщить вам; дайте мне его адрес.

Майен сделал знак солдату, тот подошел к нему, в они заговорили вполголоса. Эрнотон, с обычной своей скромностью, отошел. Наконец, после минутного совещания, герцог снова повернулся к Эрнотону.

– Господин де Карменж, вы мне дадите слово, что, если я вам дам письмо к кому-нибудь, это письмо будет непременно ему доставлено?

– Даю слово, сударь.

– Я верю вам, вы слишком благородный человек, чтобы я не смог слепо довериться вам.

Эрнотон поклонился.

– Я доверяю вам часть моей тайны, – сказал Майен, – я принадлежу к охране герцогини Монпансье.

– А! – с наивным видом сказал Эрнотон. – У герцогини Монпансье есть охрана. Я не знал этого.

– В наше смутное время, сударь, – продолжал Майен, – все стараются оберегать себя возможно