Душераздирающий крик прервал его, ибо девушка увидела темную фигуру, отделившуюся от тени дерева. Чья-то рука взметнулась ввысь, и тяжелое пистолетное дуло опустилось на голову молодого человека, который свалился, оглушенный.

Это послужило сигналом — трое мужчин выскочили из того же укрытия и бросились на мадемуазель дю Трамбле. В тот же момент из аллеи, выходящей на набережную, выехала карета, запряженная двумя лошадьми, к ней трое негодяев поволокли Аврору.

— Помогите! Помогите! — кричала она, сопротивляясь изо всех сил.

Отчаянный призыв совершил чудо. Жоэль вскочил на ноги, словно бык, которого топор на момент лишил чувств, не парализовав окончательно. Плотный фетр ворсистой бретонской шляпы смягчил силу удара. При бледном свете одинокого фонаря он увидел похитителей и устремился к ним со шпагой в руке. Заметив его, один из бандитов отделился от своих товарищей и также обнажил шпагу.

— Здесь нет прохода, — заявил он.

— Полковник королевских мародеров? — воскликнул Жоэль.

— К вашим услугам, — ответил Корбюфф, устремляя острие шпаги в лицо юноши. — Я намерен нанести вам отметину в том самом месте, где уже оставила след моя пуля.

Это был всего лишь трюк фехтования, ибо вместо лезвия, приближающегося к его глазам, Жоэлю пришлось парировать выпад, нацеленный в грудь.

— Висельник! — вскричал бретонец. — Ты не стоишь того, чтобы быть заколотым моей благородной шпагой! — Перевернув оружие в руке, он воспользовался им, как дубиной, едва не проломив череп бандиту, свалившемуся в грязь. Тремя прыжками Жоэль настиг сообщников Корбюффа. Ловким выпадом он заставил Вора взвыть от боли, а мощным ударом отшвырнул Грабителя к двери кареты. Освободившаяся Аврора бросилась в его объятья.

— Вы спасли меня! — воскликнула она и тут же закричала: — Мы погибли!

В тот же момент дюжина вооруженных негодяев, дезертировавших из армии и ведущих теперь бродячую жизнь, появилась словно из-под земли и бросилась на нашего героя.

— Трусы! — с презрением бросил Жоэль. — Ваше счастье, что я не один!

И вместо того, чтобы кинуться на бандитов, он подхватил девушку, словно она была легкой, как перышко, и, быстро повернувшись, начал отступать. Вся шайка устремилась вслед за ним. К счастью, первый порыв начинающейся бури поднял облако пыли, окутавшее их своим слепящим вихрем. Это на какой-то момент задержало разбойников и дало беглецу солидное преимущество.

С неба начали падать крупные капли дождя.

Жоэль бежал, как страус. Думая только о том, чтобы спасти возлюбленную, он не заботился о соблюдении внешних приличий, что при данных обстоятельствах было вполне простительно. Взвалив девушку на плечо и придерживая ее левой рукой, правую он оставил свободной для шпаги. Бесценная ноша не замедляла его стремительный бег, напротив, побуждая увеличить скорость. Преследователи не отставали. Жоэль слышал их тяжелое дыхание, лязг оружия и грубую брань. Но по счастью, наш герой, несмотря на могучее сложение, был весьма проворен. Не зря он тренировал мускулы, охотясь на равнинах Бель-Иля и бегая по берегу даже в грозовые ночи под ударами грома.

Буря была в разгаре. Земля звенела от ударов града. Раскаты грома отзывались шумным эхом. Но бретонец у себя на родине повидал и худшую погоду, когда в равноденственные штормы на берег обрушивались гигантские океанские волны с шумом, напоминавшим рев титанов, которые пытаются взобраться на утесы. Он бесстрашно бежал вперед, причем его дыхание и пульс оставались ровными.

Преждевременно состарившиеся от постоянного пьянства разбойники, напротив, двигались с трудом, спотыкаясь и задыхаясь. Жоэль бежал с непокрытой головой, его длинные волосы, мокрые от дождя и пота, развевались на ветру. Он перебежал один мост, затем другой, промчался по трем улицам и с последним усилием выбрался за пределы старого города. Опершись о столб, юноша внимательно прислушался.

Преследователей не было слышно.

— Благодарение небу, мы спасены! — с триумфом воскликнул Жоэль. — Теперь, мадемуазель, нам нечего бояться!

Аврора не ответила, оставаясь неподвижной.

— Господи помилуй, неужели она мертва? — в ужасе прошептал бретонец.

Пощупав пульс девушки, Жоэль ощутил его слабое биение.

— Она только потеряла сознание, — с облегчением вздохнул он. — То же самое произошло с ней на сомюрской дороге. Но, — добавил юноша, придерживая Аврору на колене, — о ней нужно позаботиться, иначе этот ливень ее погубит. Что за место — вокруг ни души! Я даже не знаю, где нахожусь, — в отчаянии промолвил он, пытаясь проникнуть взглядом сквозь сгущающуюся тьму.

Внезапная вспышка молнии осветила находящийся рядом дом, и отважный юноша издал радостный крик.

Бретонец узнал здание, именуемое Серым домом. Только несколько дней назад он провожал сюда трех дам, которые попросили его об этом на Новом мосту. Жоэль вспомнил слова, произнесенные одной из них в знак признательности за услугу:

— Если вы когда-нибудь будете нуждаться в моей помощи, без колебаний стучите в эту дверь и спросите Франсуазу д'Обинье.

Франсуаза беспокоилась за королевских детей, чье воспитание с младенчества было доверено ей. Она боялась, что буря испугает их. При каждом ударе грома, сотрясавшем окна, женщина со страхом глядела на кроватки. Но трое детей не шевелились: невинность защищала их от ужаса перед борьбой стихий. Поэтому дама возобновила чтение. Прерываясь временами, она откладывала в сторону книгу и карандаш, которым делала заметки, и шептала, откинувшись в кресле и глядя в пустоту:

— Королева! Эта женщина сказала, что я буду королевой!

На ее губах мелькнула недоверчивая улыбка, хотя в глазах светился луч надежды. Она тряхнула головой, словно отгоняя навязчивую мысль. В разгар этих беспокойных грез королевская гувернантка внезапно вздрогнула, так как послышались звучные удары дверного молотка.

— Стук в дверь в такой час — что это может означать?

Вскоре в комнату вошел слуга.

— В чем дело, Онорен? — спросила его хозяйка.

— Сударыня, молодой дворянин хотел бы поговорить с вами.

— Молодой дворянин?

— Кого я помню, как сопровождавшего однажды сюда вас и маркизу, и кого ее милость велела отвезти в карете домой.

На щеках дамы появился румянец.

— О, этот храбрый юноша…

— С ним молодая дама — весьма хорошенькая: она как будто в обмороке: так как он несет ее на руках.

— Странно, — вставая, заметила гувернантка. — Как бы то ни было, проводите их в мою молельню — я сейчас туда приду.

Когда она вошла в комнату, с беспокойством ожидавший Жоэль шагнул ей навстречу и взмолился, указывая на мадемуазель дю Трамбле, которую он уложил на диван.

— Сударыня, ради Бога помогите ей, и моей благодарности не будет конца!

При виде девушки с ее разметавшимися по плечам мокрыми волосами гувернантка не смогла сдержать возгласа удивления.

— Быстро, позовите Николь и Сюзетту, — сказала она, — обернувшись к следовавшему за ней лакею. — Нагрейте постель в Голубой комнате и принесите мне мою дорожную аптечку.

— Я должен объяснить вам, сударыня… — начал бретонец.

— Не теперь, — прервала гувернантка. — У нас нет времени, мы должны как можно скорее привести ее в чувство.

В этот момент вошли двое камеристок.

— Отнесите эту даму в Голубую комнату, — распорядилась женщина, — снимите с нее мокрую одежду и уложите в постель. Посмотрю, что из моих снадобий может поскорее возвратить ей сознание. Вы оставайтесь здесь, сударь, — обратилась она к Жоэлю. — Я вернусь, как только больная не будет нуждаться в моем присутствии. Тогда вы познакомите меня со всеми обстоятельствами.

Прошло около часа, но ожидавшему юноше это время показалось пятьюдесятью годами. Наконец хозяйка Серого дома появилась вновь.

— Бодритесь, — ответила она на немой вопрос Жоэля. — Мадемуазель дю Трамбле — свое имя она сообщила в бреду — спит. Я дала ей успокаивающее средство. Но она, по- видимому, перенесла страшный испуг и…

— Это действительно так.

Наш герой вкратце рассказал гувернантке о событиях, которые мы только что описали. Когда он поведал о беге в грозу по темным улицам, она заявила:

— Поистине странное приключение! Теперь мне ясна причина обморока бедной девушки. Не бойтесь — она успокоится, проснувшись в безопасном месте и увидев рядом с собой своего защитника. А если понадобится медицинская помощь, я обращусь к Фагону.

— Фагону? Он врач?

— Да, новый королевский лекарь.

— О, тогда мы спасем ее! Если это ему не удастся, сударыня, мне будет незачем жить и останется только молить вас указать ближайшую дорогу к реке.

Королевская гувернантка ласково погрозила ему пальцем.

— Повторяю: жизнь молодой дамы вне опасности — по крайней мере, таково мое мнение. Ее нынешнее состояние — следствие чрезмерной возбудимости, очевидно, присущей ее характеру.

— Не сомневаюсь, что вы правы, — сказал бретонец. — Я уже и раньше видел ее в подобном положении.

— Тогда, думаю, что телесный отдых исцелит расстройство ума. В таких случаях сон — лучшее лекарство.

— Да услышит вас небо — вы даруете мне надежду, а ей выздоровление.

Жоэль попытался поцеловать ей руку, но гувернантка, отступив назад, уклонилась от этого выражения признательности. Когда юноша удивленно посмотрел на нее, она вновь заговорила, сменив тему беседы:

— В настоящее время, господин Жоэль, вам, как мне кажется, следует подумать о себе.