Робин Гуд и его друзья остановились; Робин внимательно оглядел незнакомцев и спросил повелительным тоном:

— Кто вы и что вы здесь делаете?

— Я хотел о том же спросить вас, — ответил один из лесников, крепкий широкоплечий малый, вооруженный палкой и кривой сарацинской саблей и по виду вполне способный дать отпор кому угодно.

— Да неужели? — спросил Робин. — Ну, что же, я счастлив, что избавил вас от труда задавать мне вопросы, потому что если бы вы себе позволили такую дерзость, то я, по всей вероятности, так вам ответил, что вы бы до конца жизни в ней раскаивались.

— Уж очень ты гордо говоришь, парень, — насмешливо сказал лесник.

— Но не так гордо, как если бы вы все же имели неосторожность задать мне вопрос: я не отвечаю, я спрашиваю. Итак, я вас последний раз спрашиваю: кто вы и что вы здесь делаете? Вот уж, воистину, глядя на ваш надменный вид, можно решить, что Шервудский лес — ваша собственность.

— Слава Богу, парень, язык у тебя хорошо подвешен. Итак, ты милостиво обещаешь мне взбучку, если я задам тебе тот же вопрос. Прекрасно! Теперь, веселый незнакомец, я, чтобы научить тебя вежливости, тебе отвечу. А потом покажу тебе, как я расправляюсь с дураками и наглецами.

— Идет, — весело ответил Робин, — быстренько назови мне свое имя и звание, а потом, если сможешь, поколоти меня, я согласен.

— Я лесничий в этой части леса и под моей охраной вся земля от Мансфилда до перекрестка больших дорог, который находится в семи милях отсюда. А эти люди — мои помощники. Я на службе у короля Генриха и по его приказу оберегаю оленей от разбойников вроде вас. Все понятно?

— Безусловно; но если вы здешний лесничий, то я и мои друзья кто такие? До сих пор я полагал, что я один имею право на этот титул. Правда, я его ношу не милостью короля Генриха, а по своей собственной воле, но здесь она кое-что значит, потому что называется правом сильного.

— Так ты смотритель Шервудского леса? — презрительно переспросил незнакомец. — Ты шутишь! Плут ты, и больше никто!

— Дорогой друг, — живо прервал его Робин, — это ты пытаешься обмануть меня, говоря о своем положении: ты не лесничий, хотя и пытаешься присвоить себе это звание. Я знаю человека, который занимает эту должность.

— А-а! — смеясь, воскликнул лесник. — И ты можешь назвать его имя?

— Конечно. Его зовут Джон Кекл, это толстый мельник из Мансфилда.

— А я его сын, и зовут меня Мач.

— Ты Мач? Я тебе не верю.

— Он говорит правду, — вмешался в разговор Маленький Джон, — я его знаю в лицо. Мне говорили, что он хорошо владеет палкой.

— Тебе не солгали, лесник, и если ты меня знаешь, то я тебя тоже знаю. У тебя фигура и лицо, которые невозможно забыть.

— Так ты знаешь мое имя?

— Знаю, мастер Джон.

— А я Робин Гуд, лесник Мач.

— Я догадался, приятель, и счастлив встретить тебя. Тому, кто тебя задержит, обещана большая награда. Я от природы честолюбив, награда и вправду велика и очень мне пригодится. И раз уж сегодня у меня есть надежда схватить тебя, я упускать ее не хочу.

— И ты прав, поставщик виселицы, — презрительно ответил Робин. — Ну что же, снимай куртку — меч наголо! Я готов.

— Стойте! — воскликнул Маленький Джон. — Мач лучше владеет палкой, чем мечом, давайте будем биться трое на трое. Я беру Мача на себя, а Робин и ты, Уильям, поделите двух других, так что все будет справедливо.

— Согласен, — ответил Мач, — да не скажут люди, что Мач, сын мельника из Мансфилда, бежал от Робин Гуда и его веселых братьев.

— Прекрасный ответ! — воскликнул Робин Гуд. — Ну что же, Маленький Джон, берите на себя Мача, раз вы выбираете его себе в противники, а я возьму вот этого крепкого парня. Ты доволен тем, что будешь биться со мной? — спросил Робин парня, которого случай выбрал его противником.

— Чрезвычайно доволен, храбрый изгнанник.

— Тогда начнем, и пусть пресвятая Божья Матерь дарует победу тем, кто достоин ее помощи!

— Аминь! — отозвался Маленький Джон. — Божья Матерь слабого в час беды не покидает.

— Она никого не покидает, — сказал Мач.

— Никого, — отозвался Робин и перекрестился. Когда все приготовления к битве были окончены, Маленький Джон прокричал во весь голос:

— Начинаем!

— Начинаем, — повторили Уилл и Робин.

Одна старая баллада, донесшая до нас память об этой битве, рассказывает о ней в таких словах:

То было знойным летом в час утренней зари, На тропке в Шервудском лесу сошлись богатыри. И был там славный Робин Гуд, и был там Красный Уилл, И Маленький был с ними Джон. Никто не отступил Перед противником своим. Смелы, крепки, ловки, Они не получили ран, лишь только синяки.

— Маленький Джон, — попросив пощады и задыхаясь, сказал Мач, — я и раньше знал, что ты ловок и смел, и хотел потягаться с тобой. Теперь желание мое исполнено; ты меня победил и этим преподал поучительный урок скромности, что пойдет мне на пользу: я считал себя хорошим бойцом, а ты показал мне, что я всего лишь глупец.

— Ты прекрасный боец, друг Мач, — ответил Маленький Джон, пожимая руку, протянутую ему лесником, — и заслуженно слывешь храбрецом.

— Спасибо за похвалу, Маленький Джон, — отвечал Мач, — но думаю, что это скорее вежливость, чем искренность. Ты, может быть, думаешь, что это неожиданное поражение задело мою гордость? Ты ошибаешься: мне вовсе не стыдно, что меня одолел такой достойный противник.

— Славно сказано, храбрый сын мельника! — весело воскликнул Робин Гуд. — Ты доказал, что владеешь самым завидным из богатств: добрым сердцем и саксонской душой. Только честный человек весело и без малейшей злости принимает удар по самолюбию. Дай мне твою руку, Мач, и прости мне, что я тебя обидно задел, когда ты признался в своих честолюбивых замыслах. Я тебя не знал, и мое презрение вызвал не ты сам, а твои слова. Не выпьешь ли со мной чарку рейнского? И чокнемся за нашу счастливую встречу и будущую дружбу.

— Вот моя рука, Робин Гуд, и я протягиваю ее тебе от всею сердца. О тебе говорят с похвалой. Я знаю, что ты благородный разбойник и великодушно покровительствуешь беднякам. Тебя любят даже те, кто должен был бы тебя ненавидеть, — твои враги-норманны. Они говорят о тебе с уважением, и я никогда не слышал, чтобы тебя за что-нибудь серьезно порицали. Тебя лишили имущества, тебя изгнали; ты должен быть дорог честным людям, потому что в твой дом пришла беда.

— Спасибо на добром слове, друг Мач; я тебе этого не забуду и хотел бы, чтобы ты доставил мне удовольствие и проводил нас до Мансфилда.

— К твоим услугам, Робин, — ответил Мач.

— И я тоже, — сказал человек, который дрался с Робином.

— И я с вами, — добавил противник Уилла.

И взявшись под руки, они пошли к деревне, весело болтая и смеясь.

— Дорогой Мач, — спросил Робин, когда они вошли в Мансфилд, — а ваши друзья — люди осторожные?

— А почему вы спрашиваете?

— Потому что от их молчания зависит моя безопасность. Как вы сами понимаете, я пришел сюда тайно, и если кто-нибудь обмолвится хоть словом о том, что я сижу в харчевне в Мансфилде, дом тут же окружат солдаты и мне придется или бежать или сражаться. Сегодня мне нежелательно ни то ни другое: меня ждут в Йоркшире и мне не хотелось бы здесь задерживаться

— Я за своих товарищей отвечаю. А во мне, думается, вы не сомневаетесь, но я полагаю, дорогой Робин, что вы преувеличиваете опасность. Единственное, чего следует вам бояться, так это любопытства