ускорить шаг, он продолжал свой путь прежней поступью.

Тут я понял Магомета,[897] который, увидев, что гора не желает идти к нему, решил сам идти к горе.[898]

Молодой пастор останавливался то на правой, то на левой стороне улицы возле домов, расспрашивая хозяев, улыбаясь, и всячески делал вид, что не замечает меня, наслаждаясь втайне своим триумфом.

Наконец, я подошел к нему.

– Ах, это вы, дорогой мой гость! – воскликнул он. – Хорошо ли вы спали?

– Очень скверно.

– Ба! Кровать оказалась неудобной?

– Нет, нет.

– Вы имели неосторожность оставить окно открытым?

– Тоже нет.

– Кошки подняли шум, играя на чердаке?

– Нет; мне захотелось снова повидаться с вами.

– Это весьма мило с вашей стороны… Но ведь не только ради того, чтобы меня лицезреть, вам захотелось повидаться со мной?

– Нет… Я все прочел.

– Все, до самого конца?

– До последней фразы, до этих слов: «О, кто бы мог подумать, что однажды одного из этих ангелочков назовут Каином?»

– И что же?

– Как что? Я хочу знать, что стало с Уильямом Джоном и Джоном Уильямом.

– Но я-то ничего не знаю об этом!

– Как это вы ничего об этом не знаете?

– Ни единого слова!

– О! Вот это да!

– Разве я не рассказывал вам, каким образом письма доктора Бемрода оказались у меня?

– Рассказывали, конечно.

– Так вот, я знаю об истории пастора Бемрода все то, о чем он писал доктору Петрусу Барлоу, и ни слова больше… Последующие события произошли, как я думаю, в других местах: в Ливерпуле, в Милфорде, даже в Америке.

– В таком случае как мне быть с финалом романа?

– Поступить точно так же, как вы поступили, чтобы начать его; посетите места, где происходили события; опросите людей, которые по рассказам могли бы что-то знать о них.

– Но, черт побери, не могу же я добраться до самой Америки ради того, чтобы узнать продолжение вашей истории: я предпочел бы сочинить ее сам.

– Это крайнее средство, которое всегда будет в вашем распоряжении, и в любом случае вы успеете прибегнуть к нему.

– И у вас не найдется для меня никаких сведений, необходимых для дальнейших разысканий?

– Никаких… Я лично непричастен к этой истории – точно так же, как вы сами; по воле случая первая половина ее попала в мои руки, вот и все. Я даю ее вам и больше ничего не могу сделать. Берете ли вы ее?

– Конечно же, беру! Однако, простите меня, я спешу уехать.

Пастор извлек из кармана часы.

– Сейчас полвосьмого, – сказал он. – Поезд отправляется в Чидл ровно в девять; у вас есть еще время позавтракать и отправиться этим девятичасовым поездом.

– В таком случае возвращаемся… Впрочем, погодите.

– В чем дело?

– Я должен поставить свои условия.

– Какие условия?

– Вы не можете вот так просто-напросто отдать мне в качестве подарка шесть томов.

– А почему бы нет?

– Нет… я вам не предлагаю деньги, хотя это было бы куда проще; но ведь, в конце концов, вы хотите же чего-нибудь.

– Вы же видели мою жену и моих детей; как вы думаете, чего мне еще желать?

– Но, быть может, чего-нибудь желает ваша супруга?