Карета остановилась у входа в парк.

Выйдя из нее, я выяснил дорогу и дошел до замка пешком.

У ограды замка мне встретились генералы, адъютанты, офицеры; я узнавал всех этих людей, но все они делали вид, что не узнают меня.

Я не очень-то гоняюсь за теми, кто отворачивается от меня, и, достаточно привыкнув к тому, что люди подходят ко мне, сам редко подхожу к ним.

Так что, не останавливаясь, я продолжил путь.

Через десять минут я уже был у дверей замка.

И в самом деле, на столе в вестибюле лежала открытая книга регистрации.

Я вписал туда свое имя, пересек парк в обратном направлении, сел в свою карету и возвратился в Лондон.

В полдевятого я узнал о возвращении Паскье.

Он еще не успел запереть свою дверь на засов, как я вторгся в его комнату.

При моем появлении Паскье явно испытал замешательство.

Я начал догадываться об истине.

– Ах, это ты! – произнес он.

– Да… Уж не забыл ли ты случайно, что я в Лондоне?

– Да как я мог забыть об этом, если мы сюда приехали вместе?

Я смотрел на него, посмеиваясь.

– Паскье, – сказал я, – мне нужен совет.

– О чем?

– Должен я или не должен идти завтра на похороны короля?

– Ты у меня спрашиваешь совет, чтобы последовать ему?

– Черт побери, ты же прекрасно знаешь, я вполне доверяю тебе как человеку умному и как врачу!

– Что ж, в таком случае советую: не ходи туда.

– Вот как!.. Что, моя особа вызывает сомнения в замке?

– Да.

– И что же обо мне говорят?

– Говорили, что непонятно, как это ты с твоими республиканскими убеждениями придешь на похороны короля.

– И кто же это говорил?

– Все говорили.

– Даже принцы?

– Даже принцы.

Я пожал плечами и промолвил:

– Решительно, дорогой мой, принцы есть… принцы!

– О-о! – вздохнул Паскье. – Думаю, ты только что сказал большую дерзость.

– Ты ошибаешься, дорогой мой: я никогда еще не был столь почтителен… До свидания, Паскье!

И я вернулся в свою комнату.

Я заказал карету на следующий день, к девяти утра; в назначенное время она остановилась у дверей гостиницы.

Моя карета стала вслед за тремя или четырьмя другими, ожидавшими приглашенных на траурную церемонию.

Часть французов, прибывших в Лондон в связи с этим событием, собралась в гостинице.

Мы позавтракали вместе, затем вышли на улицу; каждый сел в свой экипаж.

– В Клермонт? – осведомились возницы трех или четырех первых карет.

– В Клермонт? – спросил меня мой кучер.

– Нет, – отвечал я, – в Холланд-Хаус![596]

Кучер хлестнул кнутом лошадей, и мы тронулись.

Зачем я указал кучеру этот адрес вместо Клермонта? И что мне нужно было в Холланд-Хаусе?

Есть две ценности, которые порой сильные мира сего только и могут предложить в первую очередь, – знатное имя и доброе сердце.

Во Флоренции я познакомился с лордом Холландом, внучатым племянником Чарлза Фокса.[597]