Она понимала, что он сейчас чувствует.

— Постой! Ты сказала, что училась ремеслу. Ты имела в виду воровство? — спросил он.

Как ни тяжело ей было это сделать, она кивнула головой. Господь помог ей, и память стала постепенно возвращаться к ней, но сейчас она хотела одного: чтоб эту чертову память отшибло навсегда!

— Мы работали вместе. Он называл это семейным бизнесом.

— А кем была твоя мать? Главарем банды?

Мадж постаралась пропустить едкую насмешку мимо ушей, однако Кэйла она не винила. В конце концов, она сама только что призналась ему, что принадлежит к преступному миру.

— Вроде бы ее не было, — печально проговорила она. Родители развелись или мама умерла? — пронеслось у нее в голове, но ответа не последовало, и она ощутила горечь невосполнимой потери.

— Как ты оказалась в тюрьме, Мадж?

Она провела пальцем по шву диванной подушки, которая лежала у нее на коленях.

— Из-за коллекции Ардена.

Кэйл удивленно посмотрел на нее.

— Да? Я об этом ничего не слышал, — проговорил он с нескрываемым недоверием.

— Это коллекция древнеегипетских драгоценностей, являющаяся собственностью Арденов, которые после длительных переговоров согласились выставить свои сокровища на всеобщее обозрение.

Генри Арден был археологом. В начале тридцатых годов он заявил, что нашел неизвестную гробницу древнеегипетской царевны. На самом же деле гробницу нашел не он, а его коллега, Филипп Уинделл, который умер при весьма загадочных обстоятельствах.

Мадж так спокойно рассказывала об обстоятельствах, при которых ее задержали и предали суду, словно это происходило не с ней.

— Говорили, что это Арден убил Уинделла и приписал сенсационную находку себе. Джеймса Лярю нанял… не помню, кто: то ли внук, то ли внучатый племянник Уинделла. Как бы там ни было, родственник умершего археолога велел нам выкрасть эту коллекцию, чтобы вернуть семье Уинделла.

Мадж замолчала и посмотрела на сидевшего перед ней мужчину, ее интересовало, как тот будет реагировать на столь подробное повествование.

Кэйл внимательно слушал, ничем не выдавая своих чувств, и ей уже было все равно, что он скажет, лишь бы не молчал.

Наконец Кэйл улыбнулся. Этот человек взял на себя смелость улыбнуться ей! Правда, улыбка была едва заметной, но тем не менее это была улыбка!

— А тебе не кажется, что твой рассказ напоминает сюжет для приключенческого романа?

Мадж не обратила внимания на снисходительный тон его голоса.

— Разумеется, напоминает, — вслух ответила она, а про себя подумала, что все, что она рассказала, выглядит сплошным безумием. — Что бы это ни напоминало, все это находится вот здесь, — сказала она и показала указательным пальцем на висок.

— Ты сказала, что попалась из-за своего отца.

Каким образом? — нетерпеливо спросил Кэйл.

Она на минуту задумалась.

— Он допустил ошибку, — уверенно сказала она. И мне пришлось отвлечь охрану, чтобы он мог уйти незамеченным.

— Ты хочешь, чтобы я поверил, что тебя накрыли, посадили в тюрьму, а теперь ты гуляешь на свободе? Но тогда бы остались отпечатки твоих пальцев, а их нет!

— Почему ты мне не веришь? — спросила она, но слова об отпечатках пальцев заставили ее задуматься.

— Потому что, черт возьми, я… — Его первоначальное недовольство переросло в неприкрытую ярость. Но гневное выражение на его лице быстро сменилось нежностью и… страхом. — Потому что я обещал заботиться о тебе.

Забота и любовь — вещи довольно разные, но нежность и страх в его глазах были красноречивее любых слов.

— Когда это случилось? — тихо спросил он, водя пальцем по ее колену.

— Не помню. А что? — взволнованно проговорила она, явно теряя самообладание.

— Тебе сейчас примерно двадцать шесть — двадцать девять лет, а ты уже на свободе. Между тем похищение такой бесценной коллекции очень серьезное преступление, и срок тебе бы дали большой.

Она пожала плечами и отвернулась.

— Может, меня освободили досрочно.

— Сомневаюсь. — Он взял ее за руки. — Дорогая, я каждый день сталкиваюсь с совершенно разными людьми — хорошими и плохими. Не все, кого я спасаю, добропорядочные граждане. Поэтому я могу с уверенностью сказать: ты не похожа на преступницу.

Видит Бог, что она искренне хотела поверить всему, что говорил Кэйл, но не решалась.

— Тогда почему я помню такие подробности, если этого в действительности не было? — спросила она. — Ведь должна же быть в этом хоть крупица правды?

— Ты не представляешь, как мне хочется ответить на твой вопрос, — сказал он проникновенным голосом, — и я клянусь, что докопаюсь до истины!

И тогда ты поймешь, что была не права.

От его слов ей стало так радостно на душе, что от счастья перехватило дыхание. Кэйл был твердо убежден, что все эти странные сновидения не имеют к ее прошлому никакого отношения.

Она молила Бога, чтобы он оказался прав.

Неделя подходила к концу, и Кэйл понял, что ни на йоту не продвинулся к своей цели — доказать Мадж, что она не преступница. Этого он не мог ни доказать, ни опровергнуть. Он мог только предположить, что археологические находки, составившие коллекцию Ардена, появились после открытия Говардом Картером могилы Тутанхамона в 1922 году.

Наверное, Мадж что-то напутала, подумал Кэйл, работая за компьютером. Все, что она рассказала о коллекции Ардена, нужно тщательно проверить.

На Тринити-стэйшн было относительно спокойно, несмотря на то что наступила пятница — последний рабочий день недели. Он воспользовался затишьем и решил совершить прогулку по Интернету.

Он просмотрел несколько десятков файлов, посвященных Древнему Египту, но о коллекции Ардена не нашел ни слова. Затем он просмотрел интернет-архивы старых газетных публикаций об экспедициях в Египет, но ничего интересного не обнаружил. Казалось, что коллекция Ардена существовала только в воображении Мадж.

Тем не менее, стараясь не обращать внимания на мужской и женский смех, доносившийся с кухни, Кэйл упорно продолжал поиск. Минут через тридцать он понял, что напрасно теряет время.

Мадж заявила, что ее отец известный вор-рецидивист, специалист по ограблению ювелирных магазинов. Но если он такой известный, почему о нем нет никакой информации?

Кэйл откинулся на спинку стула и с удовольствием потянулся.

«Меня зовут Мадж Лярю», — внезапно вспомнил он ее слова.

— Кэйл! — крикнул ему Брэди из кухни. — Есть будешь или как?

— Попозже. Минуты через две, — ответил он и продолжил поиск. Хотя Мадж говорила ему, что уже искала свое имя в Интернете, Кэйл решил поискать еще раз.

Поиск не дал никаких результатов, потому что…

Потому что она списала свое имя с какого-то надгробного памятника…

Так, спокойно! Тут что-то не сходится. Кэйл тупо уставился в экран монитора. Если она списала свое имя с надгробия, тогда то, что она рассказывала о своем отце, теряло всякий смысл. Если она изменила свое