Оценив положение солнца в небе и зная что ему надо идти на восток он с уверенностью отправился на восток. Однако он не учел, что он был контужен и в состоянии крайнего шока. Таким образом, до смерти усталый, он почти целый день тащился на восток, когда внезапно вспомнил что оказывается идти надо было на запад.

К тому времени он был не в состоянии пошевелить пальцем и лицо его было в огне. Но солнце зашло, и он понял, что ни за что не выживет еще один дневной переход в такую жару. Не мог он оставаться и на одном месте. Таким образом оставался только один выбор – ночной переход. Это вполне его устраивало, потому что – несмотря на крайнее истощение – он боялся заснуть. Боялся что он не проснется. Итак, приметив ориентир в далеких горах и ориентируясь по звездам, М`к`н`зи отправился на запад.

Он услышал завывание шторма буквально за несколько секунд перед тем как он обрушился на землю, и времени искать убежище практически не осталось. Ветер яростно ударил в его спину и М`к`н`зи полетел кувырком на землю. Это послужило последней соломинкой и М`к`н`зи который до сих пор практически не издал ни звука, издал яростный вопль. Сколько можно было это выносить? После всего того что Дантери причинили ему, неужели боги тоже охотились за ним? Неужели ему так и не улыбнется удача?

И боги ответили ему. К сожалению ответ ясно дал понять что он не заслужил никакой удачи. В конце концов он был еще жив. Боги, если они на самом деле существовали, позволили ему выжить, и если этого было ему недостаточно – пожалуйста тебе напоминание, как благодарен он должен быть. И сильнейший порыв ветра приподнял его над землей, его руки беспомощно хватались за воздух, который естественно был ненадежной опорой.

– П-р-р-р-р-екрат-и-и-и! – закричал он, и действительно его полет внезапно прервался… когда ветер стукнул его о скалу. И М`к`н`зи опять погрузился в темноту.

На этот раз темнота попыталась удержать его в себе навсегда. Казалось вечность прошла, когда он наконец то открыл глаза. Наступил день. Его температура поднялась, рана покраснела и опухла. Язык набух раза в три больше своего обычного размера и тяжелый стук в голове не думал прекращаться. В дополнении к его ране слева на лбу появился громадный синяк.

Он понятия не имел куда надо идти, где лежало спасение, и даже что такое спасение. Его собственное 'Я' стало расплываться и он с трудом удерживал в памяти свое имя, родной город, цель. М`к`н`зи из Калхауна…

И как букашки на ветру мысли улетали перед тем как он успевал их полностью осознать. Он попытался их догнать, как будто мысль можно было ухватить руками… и упал с вершины холма, жестоко порезавшись по пути об острую гальку. Лежа ну подножия, он перестал беспокоиться и заботиться. Такая мелочь как выживание перестала его волновать.

Может часами, а может целыми днями лежал он у подножия холма. Он не был уверен сколько, да ему и не было интересно. Все что ему хотелось это чтобы прекратился грохот в голове, прекратились жара и боль. Ну сколько он мог еще вынести?

Он устал. Устал от ответственности за своих людей. Устал от принятия решений за всех. Всю свою сознательную жизнь он был заряжен целенаправленностью. Кто то назвал бы это фанатизмом. Другие – безумием.

Но за фанатизмом и безумием и всевозможными другими ярлыками, лежал его собственный страх, что его 'обнаружат'. Что глубоко внутри он был всего лишь напуганным молодым человеком, возвысившийся по требованиям и ожиданиям других людей. И сейчас, умирая от лихорадки, он предался бывшим полуночным страхам. Боязни, что он выбрал себе цели не по зубам, боязни что он подвел свой народ.

А как все легко начиналось. Никаких обещаний – люди пошли за ним благодаря его твердым убеждениям и немеренному обаянию. Он предсказывал победу в битвах – и побеждал. Он предсказал что Дантери перейдут от атак к обороне – и так и случилось.

Но приближаясь с трудом шаг за шагом к намеченной цели, как это ни странно, эта цель казалась ему все более пугающей. Две пугающие мысли горели неустанным огнем внутри него. Первая – что если после всех этих усилий и жертв, конечная цель ускользнет от них в последний момент. А вторая, что если цель наконец то достигнута… что если Зенексиане отбили свою свободу у Дантери… потом что?

Он никогда об этом не думал. И правда, сам факт, что он никогда не думал о том что случится после победы, заставил его задуматься, а верил ли он сам, глубоко в душе, что победа была на самом деле достижима.

– Встань.

Его глаза. моргнув, открылись на звук голоса в голове. Впервые за многие часы какой-то новый звук добавился к постоянному грохоту.

Его отец стоял в двух шагах, следы кнута на его спине. Сквозь его голову было видно солнце, и маленькое существо проскочило через его ногу. Он не обратил на это внимания.

– Встань, слабак, – сказал он, не шевеля губами.

– Отстань, – сказал М`к`н`зи, – оставь меня в покое. Я спать хочу.

– Встань. Это приказ.

– Плевал я на твои приказы! – огрызнулся М`к`н`зи. По крайней мере ему показалось что он огрызнулся. По правде говоря, он был настолько обезвожен, губы настолько распухли и потрескались, язык лежал бесполезным куском мяса во рту, что звуки которые он издал, больше походили на неразборчивое ворчание.

– Я умолял тебя не бросать меня! Умолял! Ну и где были твои приказы, твоя гордость, когда я нуждался в тебе? Где? Где?

– Встань.

– Катись к дьяволу, сказал М`к`н`зи, отвернувшись на другой бок, спиной у отцу.

Рядом с ним лежала женщина. Обнаженная женщина, блондинка, проказно улыбаясь, водила сплетенными пальцами по его груди.

– Вставай, засоня, – сказала она игривым тоном, но он почему то знал, этот тон не был ее обычным голосом. Этот тон был предназначен только для него, по жизни она была тверда, неуступчива. И только с ним она вела себя таким образом.

Он сморгнул, явно растерянный.

– Ты…?

– Вставай, Мак. – настояла она, – Дела ждут.

Он не мог отвести от нее взгляда. Она обладала прекрасной фигурой – плоский живот, твердая грудь. По правде говоря, М`к`н`зи никогда раньше не видел обнаженной женщины. Конечно, у него были женщины. Но обычно всегда в спешке, под покровом тьмы, практически полностью одетыми. Он никогда просто не лежал расслабившись с женщиной, чтобы можно было не думая ласкать ее… Никогда… Ни с кем…

– О чем задумался, Мак? – спросила она.

Он вытянул недоверчиво руку, пытаясь дотронуться до ее груди, и рука прошла сквозь нее, уткнувшись в песок. Женщина исчезла.

Взвыв от расстройства (или скорее издав полузадушенное ворчание) он рванулся к месту где она только что лежала, как будто она могла провалиться сквозь песок, и в результате только набрал песок в глаза. Ощущение было, как будто кто-то воткнул тысячи кусков стекла в его лицо. Бешено заморгав, он наконец-то избавился от песка, но зрение его оставалось затуманенным.

Бездна вертелась вокруг него, а на этот раз он не пытался ее остановить. Он просто немного отдохнет и все будет опять в норме. В этом он был абсолютно уверен.

Да… конечно, просто немного отдохнуть…

Земля оказалась мягче чем он предполагал. Все вокруг него призывало его расслабиться, просто… расслабиться. Все что от него требовалось – это расслабиться.

– Неправильный выбор.

Новый голос, и явно не женский. Растерянно он посмотрел в направлении голоса.

Стоящий там человек мерцал, как издалека – во времени и пространстве. Он был одет в какую-то черно-красную форму, на груди блестящий металлический значок. Более-менее лыс, выражение лица крайне серьезное. И не смотря на это М`к`н`зи уловил сострадание на этом лице.

– Оставьте меня в покое, – прошептал М`к`н`зи.