стрелял именно Жорж Кроупп. — А что он сам-то говорит?

— В том-то все и дело, что ничего. Он тоже мертв, но отчего помер, ума не приложу: говорят, что он шелшел и внезапно упал…

— Остальные трупы опознаны? — быстро спросил Говоров.

— Только майор Осадчий, старик — пока нет. — А четвертый? — Он оглядел четыре силуэта на асфальте.

— Четвертый оказался жив, только ему очень спать захотелось…

— Понятно… Куда отправили трупы? — Во Вторую городскую. Если вы туда, то поедем вместе: здесь больше ничего не выжмешь… — Следователь повернулся и окликнул мужчину лет сорока пяти: — Иван Кондратьевич, доведите все до конца, а мы во Вторую городскую…

— Хорошо, Василий Александрович, как закончу — к вам.

Когда они сели в машину, генерал спросил: — А у старика и у того, что оказался спящим, ничего не оказалось в карманах, что ли?

— Почему не оказалось… — хитро улыбнулся следователь. — Я как раз хотел вам показать. — Он открыл портфель, лежащий на сиденье, и вытащил два полиэтиленовых пакета, в которых было по пистолету Макарова.

— Вот как? Очень интересные ребята! — Глаза бывшего генерала задорно заблестели.

— А тот, что оказался живым, по удостоверению, выданному фирмой «Элонс», является Каримом Керимовым и работает консультантом по общим вопросам. Думаю, что он — телохранитель этого старика.

— Похоже на то, — задумчиво согласился Говоров. — Вот что, дорогой Лебедев, все это срочно на экспертизу. — Он кивнул на пакеты. — Майора Осадчего — на вскрытие, а Керимова срочно вывести из сна! Да, и проверьте этого Жоржа не только по нашим каналам, но и по линии МВД.

— МВД? Странно… — следователь недоуменно пожал плечами.

— Так, на всякий случай: что-то мне лицо его показалось знакомым.

— Понял! Куда сейчас?

— Пока будут приводить в чувство Керимова, хочу взглянуть на трупы…

Когда Порфирий Сергеевич пришел в морг, то майора Осадчего уже не застал: увезли на вскрытие. Дежурный врач, встретивший его, был очень любезен, несмотря на запавшие от усталости глаза. «Интересно, что ему наговорил про меня Лебедев?» — с иронией подумал генерал и, деловито поздоровавшись, спросил: — Что-нибудь предварительно сказать можете? — Не только предварительно, — вздохнул пожилой врач. — Я буду весьма удивлен, если мой диагноз не подтвердится вскрытием… Итак, у того, что увезли, обнаружат небольшую пульку с быстродействующим ядом. — Смерть была почти мгновенной. Второй, пожилой мужчина лет шестидесяти восьми-семидесяти, умер от сердечной недостаточности. — Третий, молодой мужчина лет тридцати пяти. — Доктор вздохнул с сожалением. — Вот кого здоровьем Бог не обидел, но… — Он покачал головой. — Работали профессионалы! При вскрытии в его сердце наверняка будет обнаружена дыра. — Пуля?

— Нет, товарищ генерал. — Доктор оживленно заходил из угла в угол.

— За время моей работы в моргах это второй случай. — В первый раз я дал маху: не обратил внимание. Хотите взглянуть?

— Обязательно! — нетерпеливо воскликнул Порфирий Сергеевич. — Отлично, пошли.

Он проводил Говорова в огромное помещение, с оцинкованными столами и уверенно подвел к самому дальнему, где лежал огромный детина.

— Вот, смотрите! — В голосе доктора слышалось восхищение, словно он собирался продемонстрировать важное открытие. Он отодвинул в сторону руку мертвеца и показал на малюсенькую точку, похожую на родинку.

— И что я должен сказать? Что вижу странную родинку? — Говоров пожал плечами.

— Именно такую ошибку я и допустил лет двадцать назад, — довольно улыбнулся доктор и вытащил из кармана лупу. — Смотрите теперь…

— Похоже на запекшееся кровавое пятнышко, — не очень уверенно ответил Порфирий Сергеевич.

— В самую точку, товарищ генерал! — воскликнул доктор. — Именно так и убили этого бугая: всадили ему в бок длинную стальную спицу! Потому-то я и уверен, что в сердце будет обнаружена дыра!

— Звучит убедительно, — сказал старый генерал, однако без большой уверенности. — А как же со стариком? Кстати, где он?

Доктор подвел его к столу, на котором лежало тело, покрытое простыней, и откинул ее.

— Кроме разнообразных медицинских терминов, которые я мог бы произнести для определения причин смерти… — начал доктор, но его неожиданно прервал Говоров.

— Погодите-ка, уважаемый доктор! — сказал он, уставившись на лицо мертвеца.

— Неужто знакомого встретили? — не без опаски произнес доктор, боясь, что генерал опознал близкого человека.

— Вы угадали, доктор, старинного знакомого, по которому многие тюрьмы плакали… Когда можно будет поговорить с тем, что остался в живых?

— Которого едва в мертвые не определили? — усмехнулся доктор. — Думаю, что он уже способен отвечать на ваши вопросы. Он в тридцать первой, на втором этаже. — Один? — встревожился старый генерал. — Ну почему один, кто-то из ваших составил ему компанию. Проводить?

— Спасибо, доктор, сам найду. — Говоров крепко пожал врачу руку и быстро направился в сторону выхода.

Он шел, встревоженный, ведь на столе он увидел Воланда! Человека, которого Савелий несколько лет назад собственноручно захватил и доставил под окна Комитета государственной безопасности. Но тогда его арестовать так и не удалось: дружки выручили. И вот на тебе! Лежит себе на столе мертвый… Старому генералу казалось, что эта смерть как-то связана с Савелием. Он и Воланд были смертельными врагами и если бы они столкнулись на узкой дорожке, один из них должен был умереть! Но смерть Воланда явно не была делом рук Савелия, да и другие погибли не так, как мог бы это сделать его любимый ученик. Что-то не давало успокоиться старому генералу, и он решил повнимательнее приглядеться ко всем деталям.

Когда он вошел в небольшую палату на одного человека, молодой парень ярко выраженного восточного типа сидел на кровати и раскачивался из стороны в сторону, уставившись в одну точку. Его руки были скованы за спиной наручниками. Рядом сидел упитанный старший сержант, не сводя с него глаз. Его взгляд был цепким, но совершенно невозмутимым.

— Старший сержант… — начал Порфирий Сергеевич, переступив порог.

— Дубенков! — громко закончил тот, вскакивая со стула. — Меня уже предупредили, товарищ ге… — Он тот же поправился: — Товарищ Говоров!

— Подежурьте у дверей, чтобы нам не мешали, — приказал генерал.

— Слушаюсь! — Сержант вышел и встал у самых дверей, широко расставив ноги. Было ясно, что покинуть свой пост он может только мертвым или по приказу генерала.

— Вот что. Карим, я не буду мучать тебя вопросами — это еще впереди… — устало проговорил Говоров, давая понять парню, что пришел он к нему только потому, что так «положено», а вобще-то он устал и торопится домой, чтобы принять ванну, выпить стопочку-другую и лечь в мягкую постель перед экраном телевизора. Генерал даже деланно зевнул.

— Ответь только на один вопрос: ты видел раньше того парня, что вам встретился?

— Бля буду, начальник, никогда не видел! — горячо возразил тот, и генерал, наобум задавший этот вопрос, с волнением сделал паузу, чтобы успокоить взбунтовавшиеся нервы. — А ты смог бы его описать?

— А чо его описывать: крепкий такой, голубоглазый, светловолосый… не знаю, что еще сказать… — Он прищурил и без того узкие глазки. — А, вот еще… — Он скосил глаза на свою щеку. — Шрам у него был, рваный такой…

— Вот здесь? — генерал намеренно провел пальцем по другой щеке.

— Точно, только с другой стороны… Да, с другой! — уверенно добавил он, на секунду прикрыв глаза, словно мысленно вспоминая Савелия. — Давно освободился? — быстро спросил генерал. — Два года уже… — Карим тяжело вздохнул. — Ну вот, а теперь, если нет других делишек, за пистолет посидишь.