Лолита.

— Подумаешь, решил побродить один по городу… — хмыкнул он.

— Ваше «побродить по городу» стало причиной гибели нескольких человек! Кто те люди, которые хотели расправиться с вами?

— Я уже рассказывал Никите, что когда-то мы с Владимиром Андреевичем не поделили женщину…

— Бросьте дурака валять! — оборвала Лолита. — Он был слишком стар для того, чтобы оказаться вашим соперником в амурных делах! Но это ваше дело: не хотите отвечать — не надо! Кстати, мои ребята остановили только одного: который хотел вас отправить к праотцам, а трое других были убиты… — Трое других? — перебивая, воскликнул Савелий.

— А вы что, так были увлечены встречей с Воландом, что ничего вокруг не видели? — И кто же были эти люди? — Это у вас нужно спросить: они за вами следили. — Ничем не могу вам помочь. Я действительно не знаю, кто мог за мной организовать охоту. — Отвечая скорее машинально, Савелий пытался вспомнить, кто окружал его в момент того трагического происшествия. Перед ним мелькали разные лица, но ни одно из них не вызывало в нем хоть каких-нибудь ассоциаций. А не вводит ли эта девица с дьявольским взглядом его в заблуждение? Но для чего это ей? Он и так связан по рукам и ногам. Нет, видно, она говорит правду и его действительно кто-то «пас», да так умело, что он не заметил слежки. Но кто? После того как Савелий столкнулся с Воландом, который сумел вырвать его мозг из полного вакуума и вернуть ему память, Савелий ни на секунду не прекращал вспоминать и вспоминать.

Да, он наконец вспомнил, кто он и откуда, вспомнил свое детство, своего названного брата, Афганистан, ранение, домик в Ялте, оставленный теткой в наследство, переезд в Москву, свою квартиру, Ларису — при воспоминании о ней он чувствовал какой-то горький осадок,

— потом вспомнил своего друга и однополчанина Варламова, которого зверски убили по приказу Воланда. Вспомнил он тюрьму, колонию и милую Варечку, которая покончила с собой, когда над ней грязно надругались подручные Воланда… Тогда, несмотря на то, что Савелий доставил его под окна КГБ, ему удалось избежать наказания, но как веревочке не питься, а конец всегда найдется. Бог все видит и возмездие наконец настигло его, прервав никчемную и уродливую жизнь.

Но что же было дальше? Почему память оборвалась на этих воспоминаниях? Почему так часто он видит седого старика, лицо которого ему кажется знакомым? Что значил для него этот старик в прошлом? Он заметил странную особенность: стоило ему подумать об этом старике, как место, где была нанесена наколка ВДВ, начинало непонятно зудеть. Он никак не мог вспомнить, откуда у него появился странный ожог в виде удлиненного ромба, такого же, как висящий на шее на золотой цепочке. Обнаружил он в себе и еще одну особенность: ему показалось, что он может читать мысли человека, с которым общается. Впервые он ощутил это с Наташей и несколько раз продемонстрировал, чем вызвал у нее бурный восторг. Потом проверил и на Никите, но не стал раскрываться перед ним. Прочел он и последние мысли Воланда.

Сейчас, разговаривая с этой порочной девчонкой, которая не прочь была бы переспать с ним, он читал и то, что она хочет заработать на нем большие деньги, а потом закрыть свою лавочку и слинять заграницу. Когда Савелий находился в приемной, он почувствовал, что за ним наблюдают, и вскоре заметил скрытые глазки камер. Это разозлило его, но он быстро взял себя в руки и с огромным удовольствием читал мысли этой симпатичной дурочки Маши, которой поручили соблазнять его. Его размышления были прерваны странным «сообщением» от Лолиты: ее мысли вдруг перенеслись к каким-то убийствам, и сначала Савелию показалось, что она размышляет о тех людях, что погибли рядом с ним, но откуда там взрывы? И он понял, что Лолита вспомнила совсем о других событиях.

— И поскольку я вложила в вас огромные деньги, естественно, что меня заботит ваше здоровье и безопасность, — закончила Лолита свой длинный монолог. Ей показалось, что собеседник ее совсем не слушает, и она даже хотела сказать ему об этом, но Савелий опередил ее.

— Нет-нет, госпожа Лолита, я вас слушаю! — Что? — растерялась она.

— Вы же сами упрекнули меня, что я невнимателен. — Он пожал плечами, чертыхаясь про себя, что допустил такой непростительный промах.

— Когда я вам это сказала? — недоуменно спросила Лолита.

— После того, как заявили, что вас заботит моя безопасность. — Он произнес это настолько спокойно и уверенно, что Лолите действительно показалось, будто она это сказала. Этот маленький инцидент настолько выбил ее из колеи, что она совсем забыла, о чем хотела поговорить с ним.

— Вероятно, вы хотели сказать мне о дне схваток… — намекнул Савелий.

— Точно! — Она даже обрадовалась. — Сегодня среда, а юбилей состоится в субботу. Вы готовы? — Более чем! — с улыбкой заверил он. — Смотрите, дорогой Рэксик, я очень на вас надеюсь, — кокетливо проворковала Лолита, а Савелий прочитал скрытое: «Господи, и чего ты такой упрямый: все равно я затащу тебя в кровать. Какие же у тебя глаза, милый, обалдеть!»

— Глаза и у вас красивые, мадам Лолита, — неожиданно проговорил Савелий.

Лолита вздрогнула и странно посмотрела на Савелия, словно пытаясь что-то понять для себя. Ей казалось, что этот парень играет с ней, как кошка с мышкой, но его взгляд был таким простодушным и даже глуповатым, что Лолита отогнала прочь свои мысли и продолжила:

— Так что вам, Рэксик, придется смириться и с режимом, и с Никитой до окончания чемпионата. Договорились?

— Еще вчера! — усмехнулся Савелий. — Это все? — Да, можете идти…

— задумчиво проговорила девушка, и когда за ним дверь закрылась, она уже думала о той разборке, которая произошла по ее распоряжению. Прошло уже два дня, а вокруг такое молчание, словно ничего страшного не произошло — и не было убийства братьев, не были взорваны машины. К ее удивлению, молчала даже пресса: ни одной заметки.

О гибели майора Осадчего, которому было поручено разыскать Савелия Говоркова, генералу Богомолову сообщили минут через тридцать, и это известие настолько потрясло его, что он некоторое время не мог поверить в случившееся. Связавшись со следователем, генерал приказал ему отправиться на место происшествия и во всем разобраться. Положив трубку, он задумчиво уставился в никуда, а потом его словно кто-то подтолкнул: он вновь набрал номер, и к счастью, генерал оказался дома.

— Добрый вечер, Константин Иванович! Что-то случилось? — сразу спросил он.

— От вас ничего не скроешь… То ли умер, то ли убит майор Осадчий, — начал рассказывать Богомолов.

— Помню: тот, кому вы поручили Савелия. Где это произошло? Кто ведет следствие?

— У метро «Спортивная» сорок минут назад. Туда выехал следователь Лебедев.

— Толковый малый, хоть и молодой. Выезжаю на место и буду держать вас в курсе! — деловито отчеканил Говоров.

— Спасибо, дорогой Порфирий Сергеевич! — Генерал положил трубку и почувствовал себя более уверенно.

Когда Говоров прибыл на место, сотрудники милиции уже оцепили довольно большой участок. На асфальте Порфирий Сергеевич увидел четыре меловых силуэта. Он отыскал глазами Лебедева и направился к нему.

— Сюда нельзя, гражданин! — строго проговорил сухощавый сержант, преграждая ему дорогу.

— Мне можно, товарищ сержант! — Генерал полез во внутренний карман за удостоверением, но в этот момент его увидел Лебедев.

— Сержант, пропусти, — скоро бросил он. — Здравствуйте, товарищ генерал!

При слове «генерал» сержант вытянулся и даже побледнел.

— Извините, товарищ генерал, не знал! — испуганно выдавил он.

— Ничего-ничего, сержант, все правильно. — Говоров отечески похлопал его по плечу и поздоровался с Лебедевым.

— Какими судьбами, Порфирий Сергеевич? — Здесь что, бойня была? — нахмурившись, спросил Говоров.

— Вот, товарищ генерал… — Понимая, что сейчас не до светской беседы, следователь открыл папку и достал пакет, в котором лежали три авторучки и иностранный паспорт. — Некто Жорж Кроупп, у него были обнаружены эти стреляющие авторучки. Опрос свидетелей ничего не дал, но есть предположение, что