Теперь наступило время ожидания.
Ждать казалось ей невозможным. Ее сына отдадут Амниону. Его будут подвергать тестированию, пока его психика не выдержит, и дух не рухнет. Затем они сделают его одним из них. Они прекрасно могут превратить его в более удачную версию Марка Вестабуля. Ожидание должно быть просто невыносимым.
Но все было по-другому. Шизо-имплантат сделал ее способной на все что угодно.
На каком-то уровне Морн понимала, что к его излучениям привыкаешь так же, как к наркотикам, и оно не менее разрушительно. Но это не имело значения; главное, что это было эффективно. С его помощью она могла бы погрузить себя в сон. Или привести свое тело к оргазму, пока ее мозг не был бы перегружен норадреналином, и все, что она думает и чувствует, сгорит в этом огне.
Но она придумала более сложную форму самоубийства.
После нескольких переключений своей черной коробочки она погрузилась в транс сосредоточения, в котором ее мысли стимулировались жизненной бодростью и спокойствием; транс, который позволял ей вспомнить все, что она знала о «Капризе капитана» – любой код, любую цепь команд, любое логическое дерево, – точно так же как все предосторожности предпринятые Ником против Станции Возможного.
Вместо того, чтобы впасть в истерику от отчаяния и беспомощности, она использовала это время на подготовку к сражению.
Попробуй остановить меня сейчас. Только попробуй.
Не осталось ничего, что могло бы сдержать ее. Наконец-то она полностью стала тем, что делал из нее Ангус Фермопил.
Шизо-имплантат не оставил места сомнениям. В своем трансе сосредоточения Морн видела единственное, что может пойти не так.
Что, если Микка не сообщит ей, когда произойдет обмен?
Тогда они с Дэвисом оба погибли. Он будет брошен на растерзание Амниону, а она будет зависеть от милости Ника, пока не погибнет.
Страх, что Микка может подвести или предать ее, должен был бы довести ее до истерики.
Но этого не произошло. Страх был человеческим; истерика и отвращение принадлежали плоти и крови. Но она оставила все подобные эмоции за собой.
Единственное, что у нее еще оставалось, это невероятная неумолимая ярость.
И Микка не подвела. Почти через два с половиной часа после того, как Морн вошла в свою каюту, пискнул интерком.
– Морн? – тихо спросила второй пилот, словно шепча. – Морн?
Почти два с половиной часа. Этого времени было достаточно для Амниона, чтобы проверить кровь Ника? Морн не знала. Как они выращивали свое оборудование и производили проверки, было загадкой для нее.
– Морн? – повторила Микка. Слабый динамик интеркома сохранил лишь слабые нотки страдания. – Он отправлен.
Почти два с половиной часа. Амниону могло хватить времени, а может быть, и нет, но Морн его хватило. Выведя себя из транса, она наполнила себя энергией и силой так, что почувствовала себя выпущенным снарядом.
– Мы получили оборудование и адаптеры, – неуверенно продолжала Микка. – Вектор был потрясен. Он сказал, выглядят они – великолепно. Он уже в двигательном отсеке. Он сказал, что если они работают так же, как выглядят, то он сможет привести их в порядок за полчаса – «Каприз капитана» не сможет использовать свои ускорители, пока он находится внутри двигателей, – и мы войдем в тах через час.
Возможно, она пыталась успокоить Морн. Ты потеряла своего сына, но плата достойна. Во всяком случае, сейчас у нас появился шанс.
Морн не ответила. Она была обязана это сделать; пока она не отвечала Микке, та была в безопасности. Никто не мог бы доказать, что второй пилот разговаривала с ней.
Прижав руки к двери, она надавила и отвела в сторону дверь. Затем закрыла, чтобы скрыть следы преступления.
Если кто-нибудь заметит ее сейчас, ей придется заставить его замолчать, кто бы это ни был. В это время вахта Лиете должна была сменить вахту Микки; вахта Ника должна быть на ключевых постах корабля. Но Морн была убеждена, что это не так. Лучшие люди Ника должны быть вместе с ним, на мостике. И пока «Каприз капитана» находится в доках, никто не будет пользоваться запасными постами. Остальная команда должна находиться на камбузе или в кают-компании, прислушиваясь к интеркому и ожидая, что сообщит им Ник.
Если это будет не так, то они – мертвы.
Или будет мертвой она.
Морн отправилась на запасной мостик.
Лиете Корреджио находилась здесь.
В некотором смысле это было настолько неожиданно, что Морн не предусмотрела этого.
Лиете была там одна; она сидела в кресле командира спиной к дверям; она активировала пульт, чтобы можно было наблюдать за всем происходящим на корабле; еще одна удача.
Но у нее до сих пор был пистолет.
Морн должна была как-то справиться с третьим пилотом.
Она не колебалась. Шизо-имплантат подталкивал ее к действиям. Глубоко внутри себя она достигла
