Изумительно тепло,Изумительно светло.Как же все-таки хитроВсе придумано в метро!Все сидят, озарены.Все глядят, умудрены.И мечтает паренек,И мерцает огонек…* * *Ой, какой алкаш колоритныйСлушал тут вчера мои песни!Ой, как он глазами ворочал,Как он рот разевал…Все-то для него было ново —И моя девчачья походка,И мой гардероб немудрящий,И неэстрадный мой голосок.Видимо, хотелось бедняге…Сбегать за Серегой, за Колькой,Быть не одному в этой куче,Не быть одному…Но никак не мог оторваться.Но — не мог никак отлепиться.И с лицом дурацким, счастливымСтоял и стоял.Вот вам элитарные штучки!Вот вам посиделки в каминной!Вот вам песня «наша — не наша»,Огни ВТО…Ничего такого не нужно!Человек открыт перед песней,Человек доверчив и мягок…Но играть на этом — ни-ни.* * *Музейная миниатюра!Где, где, скажи, твоя натура?Она была ли вообще?И несминаемые букли,И нечитаемые буквыУ монограммы на плече.Над столиком стеклянным стоя,Задумаюсь над тем и тою,Что жили-были в те века.И этот лак, и этот глянецНа гордый взгляд, сухой румянецКлала истории рука.Старинная миниатюраГлядит обиженно и хмуро.Век позапрошлый на крыльце!Приди, ценитель малой формы,Черты Петра или ЛефортаНайди вот в этом гордеце.Да, власть над сердцем медальонаСильна, но неопределенна.И живопись невелика!Придворную любую чуркуВозьмешь, воткнешь в миниатюрку —И вот осталось на века.* * *
Н. Эйдельману
Он не протестант, не католик(Пошире держите карман!), —Он просто российский историк,Историк Натан Эйдельман.Он грудью к столу приникает,Глядит на бумаги хитро.Чернила к себе придвигает,Гусиное точит перо.Средь моря речей и риторик,Средь родины нашей большой —О, как же нам нужен историк,
