Она постояла, набираясь духа и не решаясь идти без него.

— А вы пойдете со мной?

— Ну, разумеется. Мы поднимемся на палубу, когда будем уже в Ла-Манше.

Обрадованная, она позволила Чарльзу проводить ее вниз, в небольшую, тесную каюту. При тусклом свете масляной лампы они разглядели шесть фигур эмигрантов, двух женщин и четырех мужчин, под покровом ночи незаметно пробравшихся на лодку, сидевших вплотную друг к другу и прижимавших к себе свои пожитки.

Одетые в потрепанную одежду простолюдинов, с низко надвинутыми на лицо головными уборами, они больше походили на выходцев из народа, которые их преследовали, чем на аристократов.

Только теперь Мария поняла, что она такая же, как они, беженка, вынужденная скрываться и прятаться. Ничего не оставалось, как молча принять участь, ниспосланную ей судьбой, и подчиниться распоряжениям простого рыбака.

Чарльз подвел ее к скамье, прибитой к борту в стороне от остальных пассажиров, на которой они могли уместиться вдвоем. Чувствуя, как Мария дрожит, он наклонился и прошептал ей на ухо:

— Мария, не бойтесь, Жак не потерял еще ни одной лодки.

Она растерянно смотрела на него, со страхом прислушиваясь к завывавшему наверху ветру.

— Вы хорошо себя чувствуете? — сочувственно спросил он и осторожно поднял к себе ее лицо. — В чем дело? Вы действительно так боитесь?

Она судорожно вздохнула и кивнула.

— Не могли бы вы… Как вы думаете, вы можете меня держать?

Он молча обнял ее за плечи и прижал к себе. Она опустила голову к нему на грудь, и он ощутил дрожь ее хрупкого тела.

— Не надо бояться, — ласково проговорил он, поглаживая ее по голове, как маленькую девочку. — Скоро мы будем на Канале и тогда поднимемся на палубу.

Он прижался щекой к ее голове, пряча улыбку: какой кроткой стала она от страха и усталости. Впрочем, возможно, это сказывается действие выпитого грога.

Благодарно прильнув к мощному и горячему телу Чарльза, Мария подняла голову и посмотрела на его лицо с упавшей на лоб прядью темных волос. Впервые она обратила внимание на насмешливую складку его рта, с радостью ощутила уверенность и спокойствие, исходящие от него. Он показался ей таким мужественным и красивым, что сердце ее дрогнуло. В глубине души ее рождалось то, чего не должно быть и чего она не хотела.

Тело ее охватила приятная истома. Казалось, она смотрела на Чарльза целый век. Хотя она провела с ним уже три дня, сейчас у нее появилось чувство, что она встретилась с незнакомым ей человеком. Это ее настораживало, особенно когда он тоже пристально на нее посмотрел. Все, что было в ее силах, это видеть в его глазах этот немой вызов и не уклониться от него. Мало-помалу ей стало казаться, что она действительно совершенно не знает этого человека.

Мария не была готова к трепетному возбуждению и приливу чувств, внезапно нахлынувших на нее.

Она понимала, что наступил очень важный момент, хотя не знала почему.

Неожиданно у нее появилось нестерпимое желание притянуть к себе его голову, запустить пальцы в эти густые темные пряди.

Против ее воли и здравого смысла где-то в глубине ее существа что-то шевельнулось и ожило — нечто темное, мягкое и предательское. Ее охватил невероятный ужас и жгучий стыд, и она потупила голову, спрятав глаза за длинными ресницами. Они смотрели друг на друга долго и пристально, это продолжалось всего несколько секунд, но обоим показалось вечностью.

Она вздрогнула от предчувствия и смущенно отстранилась. Чарльз нежно и ласково посмотрел на нее.

— Спасибо, мне уже лучше. Наверное, вы подумали, что я глупая.

— Вовсе нет, Мария. Не стыдитесь своего страха. Нужно иметь смелость, чтобы в нем признаться.

Чарльз не мог оставаться равнодушным к девушке, которую крепко обнимал. Он был зрелым мужчиной, давно привыкшим к доступным ему плотским утехам. Поцеловав Марию в первый раз, он сразу понял, что впервые встретил совершенно невинную девушку. До встречи с ним она пребывала в полном неведении о близких отношениях с мужчиной, не знала, что такое желание, от которого загорается тело и кружится голова.

Судно медленно вышло из гавани и двинулось в направлении Канала. Жак крикнул пассажирам, что они могут подняться на палубу. Вцепившись в поручни рядом с Чарльзом и Жаком, который стоял у штурвала, тогда как суденышко переваливалось по волнам с белыми барашками, Мария переживала сильное смятение. Она сама себя не понимала. Да, она чувствовала, что Чарльз становится дорогим для нее человеком, но как это могло быть, если она совершенно его не знает?

Стараясь успокоиться, Она глубоко вдыхала свежий ветер, глядя на исчезающий в раннем утреннем тумане берег Франции. Ветер все усиливался, заставляя трещать паруса и опасно крениться судно.

— Мы мчимся прямо навстречу шторму! — испуганно вскричала Мария.

— Какой это шторм! — захохотал Жак, перекрывая своим мощным голосом рев ветра. — Если бы вы видели настоящий шторм, вы на всю жизнь его запомнили бы.

— Отойдите от поручней! — приказал Чарльз и, схватив ее за руку, оттащил прочь. — Вас может выбросить за борт. И мне придется прыгнуть в море и спасать вас.

— Разумеется, а как же иначе? — засмеялась Мария, очень довольная тем, что выбралась из тесной каюты.

— Вы хорошо себя чувствуете? — закричал он, чтобы она расслышала.

— Да! — кивнула она. — Сейчас все хорошо. Не беспокойтесь обо мне. Я возвращаюсь домой, а это главное.

Завернувшись в шерстяную накидку, она любовалась гордым профилем Чарльза на фоне светлеющего неба. Каждая черта его лица говорила о сильной воле и благородстве. Но, кроме того, она видела, что это человек с богатым жизненным опытом, скрывающий его за невозмутимым выражением обаятельного лица с пронзительно голубыми глазами. Женщины в этот скрытый мир мужских приключений не допускались.

По мере того как лодка мягко скользила в направлении английского берега, наступил величественный рассвет на море, запомнившийся Марии на всю жизнь. Примерно на середине Канала ветер стих, и лодка шла спокойно и ровно. Постепенно в поле зрения появилась земля с белыми утесами и замками над гаванью. Каким было счастьем снова увидеть Англию!

Она стала мечтать о возвращении сразу после того, как уехала отсюда. Скоро ее мечта осуществится. В этот момент на горизонте появился алый шар восходящего солнца — как предзнаменование, подумала она, означающее начало норой жизни, счастливой жизни. Будет ли в этой жизни Генри?

Она начала сомневаться, стоит ли выходить замуж за Генри, еще до приезда Чарльза в замок Феро. И теперь, проведя с Чарльзом всего несколько дней и испытав смятение чувств, прежде неведомое ей, она ничего не могла с собой поделать. В сознании ее уже зрело решение сказать Генри, что она не может стать его женой.

Мария возвращалась в страну, которой правил Георг III, обожающий свою супругу королеву Шарлотту. При дворе короля Георга царили безупречно строгие и благородные нравы. К несчастью, позднее он заболел психическим заболеванием. Болезнь ускорила политический кризис и заставила правительство задуматься о назначении принцем-регентом его сына Георга, человека безвольного и неспособного ограничивать свои страсти и соответственно расходы.

Вскоре Марии предстояло увидеть много общего между человеком, который должен был стать