врезались в тело; кроме того, Бэйнс ощущал запах гари — что-то воспламенилось, возможно, даже его одежда. Внезапно множество расположенных в кабине сопел выплюнули из себя огромное количество пены — от повышения температуры сработала система пожаротушения; через мгновение Бэйнс уже барахтался в море белой пены, не в силах что-либо удержать, за что-либо ухватиться… Он снова потерял Аннет. «Черт побери, — подумал Бэйнс, — эти защитные устройства стоили мне уйму сил и денег… Но они гораздо хуже, чем сам взрыв. Какая же отсюда следует мораль? — спрашивал он себя, пытаясь очистить лицо и глаза от осклизлого, жгучего вещества. — Меня как будто окунули в мыльный чан, чтобы потом сбрить все волосы с тела для какой-нибудь хирургической операции…»

— На помощь, — слабо позвал он. Никто не ответил; все оставалось по-прежнему. «Взорву этот танк к чертовой матери, — с яростью думал Габриэль Бэйнс, продолжая барахтаться, — теперь я займусь нашим настоящим врагом, этими высокомерными манами… Всегда знал, что они против нас».

«Вы ошибаетесь, господин Бэйнс, — возникла в его мозгу чья-то спокойная, ясная мысль. — Солдат, который выпустил ракету из танка, не хотел причинить вам вреда. Перед запуском он все тщательно рассчитал — во всяком случае, он так думает. Вам не следует искать злой умысел в случайной небрежности. Потому что в данную минуту он пытается вытащить вас из горящего автомобиля, а также спасти остальных».

«Если вы способны слышать мои мысли, — активно подумал Бэйнс, — то помогите мне».

«К сожалению, ничем не могу помочь вам, я всего лишь липкая плесень, и мне ни при каких обстоятельствах нельзя приближаться к огню. Высокая температура смертельно опасна для меня, что наглядно демонстрируют недавние события — двое моих собратьев уже погибли, пытаясь вам помочь. А я еще не окончательно созрел для того, чтобы выбрасывать споры. — Затем он задумчиво добавил:

— Если б мог, я бы попытался спасти в первую очередь господина Риттерсдорфа — того человека, который находится в машине рядом с вами, землянина…»

Чья- то крепкая рука схватила Бэйнса за воротник, вытащила из машины и швырнула в сторону, подальше от огня. Маны всегда гордились своей большой физической силой — на этот раз она оказалась весьма кстати. Танкист снова бросился к пылающему автомобилю и таким же способом выудил из него Аннет.

«Спасите господина Риттерсдорфа!» — донесся до Бэйнса отчаянный призыв липкой плесени.

В третий раз, с присущим ему полным пренебрежением к собственной безопасности и сверхактивным темпераментом, ман скрылся в пламени. Через секунду он появился, волоча за собой землянина.

— Спасибо вам, — с благодарностью отозвалась плесень. — В обмен на ваш мужественный поступок я сообщу весьма полезную информацию: выпущенная вами ракета не задела доктора Риттерсдорф. Сейчас она вместе с симулакрумом ЦРУ, господином Мэйджбумом, скрывается где-то рядом в темноте. Они стараются улучить момент, чтобы снова стрелять в вас. Мне кажется, вам стоит поскорее вернуться в танк.

— Почему в меня? — раздраженно спросил ман.

— Ваш клан разрушил их корабль — я ощущаю ярко выраженную враждебность, которая витает между ними и вами. Поспешите!

Ман со всех ног бросился к танку.

Но добежать не успел — из темноты на мгновение сверкнул лазерный луч, и ман упал лицом вниз.

«Итак, она здесь, — с ужасом понял Бэйнс, прекратив стряхивать с себя пену. — Если она узнает меня, то захочет ли оставить в живых? Навряд ли… А может быть, ей придет в голову что-нибудь пострашнее?»

Рядом с ним зашевелился землянин, которого, по какой-то странной случайности, тоже звали Риттерсдорфом. Землянин с трудом поднялся на ноги и сказал:

— У вас был пистолет. Где он?

— Остался в машине. Наверно…

— Почему она охотится за нами? — простонала Аннет.

— Она знает, зачем я прилетел, — сказал Риттерсдорф. — Я хочу убить ее. — Он казался совершенно спокойным. — На рассвете один из нас будет мертв. Она или я. — Было ясно, что он давно так решил.

В небе раздался рев и засиял ракетный выхлоп. Бэйнс понял, что неподалеку приземлялось какое-то большое межзвездное судно. В нем проснулась надежда. «Может быть, теперь мы сумеем обезопасить себя от сумасшедшей докторши. Даже если это земной корабль. Совершенно ясно, что доктор Риттерсдорф действует без каких-либо официальных санкций, сообразуясь только со своей дикой, необузданной натурой».

Яркая вспышка озарила небо над головой, и ночь сразу сделалась белой; каждый предмет, вплоть до мельчайшего камня, стал резко очерченным, отбросив черную тень: поврежденный корабль, танк погибшего мана, сам распростертый на земле ман и пылающий автомобиль Бэйнса; была видна даже гигантская оплавленная воронка, которая образовалась после взрыва ракеты в сотне метров от них. И невдалеке справа, за деревьями, две человеческие фигуры. Мэри Риттерсдорф со своим непонятным спутником, о котором сообщила плесень. Теперь Бэйнс увидел и саму плесень — она нашла убежище за разбитым кораблем. В ярком пламени ракетного выхлопа пейзаж был похож на преисподнюю — Бэйнс чуть было не закричал от ужаса.

— Военный корабль с Земли? — пробормотала Аннет.

— Нет, — отозвался Риттерсдорф. — Видите на нем эмблему в виде кролика?

— Кролик! — Глаза Аннет расширились. — Разумная кроличья раса? Такое бывает?

— Нет, это некто иной, как Банни Хентмэн, — зазвучали в голове Бэйнса мысли липкой плесени. — Он ищет вас, господин Риттерсдорф; он сразу же догадался — как вы мрачно предполагали, — что вы будете скрываться здесь, на Альфе III M2. Хентмэн покинул Брэйх-сити вскоре после вашего отлета с Земли. — Затем плесень пояснила:

— Естественно, все это я только что узнал из мыслей господина Хентмэна. Знать об этом раньше я не мог, так как пребывал всего лишь в стадии споры.

«Ничего не понимаю, — думал Бэйнс. — Кто такой, черт возьми, Банни Хентмэн? Кроличий бог[4]? И зачем он ищет Риттерсдорфа?» — Бэйнс даже, в сущности, не знал, кто был Риттерсдорф и кем он приходился доктору Мэри Риттерсдорф. Мужем? Братом? Все перемешалось в голове Бэйнса; ему захотелось очутиться в Адольфвилле, за мощными укреплениями, которые за долгие годы создал его клан на случай вот таких переделок.

«Мы обречены, — решил Бэйнс. — Все объединились против нас — маны, докторша, толстый корабль с кроличьим божеством на борту, земные военные корабли… Надеяться не на что». Волна безнадежности захлестнула Бэйнса, к горлу подступил комок.

Нагнувшись к Аннет, которая все еще пыталась стряхнуть с себя пену, он произнес:

— Прощайте.

Аннет посмотрела не него большими темными глазами и спросила:

— Куда вы, Гэйб?

— Какое это, к дьяволу, имеет значение?

«Здесь, у горящего автомобиля, — думал он, — мы как на ладони, и нет никакой надежды. Того и гляди, докторша опять начнет стрелять, ведь она уже убила манского солдата».

Бэйнс тяжело поднялся на ноги и отряхнулся, словно мокрый пес.

— Я ухожу, — сообщил он Аннет, и ему сразу стало жалко ее. Им овладела печаль; ему даже на мгновение показалось, что собственная смерть не так уж важна, лишь бы она…

— Мне бы очень хотелось что-нибудь сделать для вас, — участливо проговорил Бэйнс. — Но эта женщина просто безумна, я это знал с самого начала.

Аннет задумчиво кивнула:

— Значит, все прошло не так гладко, как вы предполагали… — Она осеклась и с опаской взглянула на Риттерсдорфа.

— «Гладко», говорите? — Бэйнс рассмеялся: забавнее фразы не придумаешь. — Когда-нибудь напомните мне об этом — я попытаюсь рассказать, что произошло. — Нагнувшись, он поцеловал девушку в мокрую щеку и снова почувствовал химический привкус пены, затем подтянул набрякшие водой брюки и