— Ваша жена… — сказал И гнал Ледебер, кивая, — … она сотворила много всякого зла, там, неподалеку от Адольфвилля. Уже убила одного мания и еще…

— Если вы тотчас же не скажете мне, где моя жена, — сказал Чак Риттерсдорф Ледеберу, — я искромсаю вас на мелкие ломтики. — Он сделал шаг навстречу святому.

Поглаживая кота, которого он держал в руках, Ледебер взволнованно ответил:

— Я хотел бы, чтобы вы зашли ко мне на чашку чая…

В следующий момент он понял, что лежит ничком на земле, в ушах стоял звон, тупо ныла голова. С трудом ему удалось приподняться, он никак не мог понять, что же случилось.

«Мистер Риттерсдорф ударил вас», пояснил ему слизистый грибок. Скользящий удар чуть повыше скулы».

— Не надо больше, — хрипло сказал Ледебер. Ощутив во рту кровь, он сплюнул, затем стал растирать пальцами лицо. Почему-то, к несчастью, не было у него никаких видений, предвещавших такое. — Она в доме, — сказал он.

Пробежав мимо него, Чак рывком распахнул дверь и исчез в лачуге. Ледеберу в конце концов удалось подняться на ноги; постояв, слегка пошатываясь, несколько секунд, он неохотно последовал за Чаком.

В передней, он задержался у двери, и кошки, получив теперь свободу, стали гоняться друг за другом вокруг него, прыгать и ссориться.

У самой кровати Чак Риттерсдорф склонился над спящей женщиной.

— Мэри, — сказал он, — проснись. — Он взял ее обнаженную, свободно свисавшую с кровати руку, чуть-

чуть потряс ее. — Одевайся и уходи отсюда. Как можно быстрее!

Женщина, заменившая Элси в постели Игнаса Ледебера, мало-помалу стала открывать глаза. Увидев, что это Чак, она сразу же часто-часто заморгала и очнулась. Машинально села, затем схватила в охапку небрежно разбросанные одеяла, завернулась в них, стараясь прикрыть свою небольшую, но высокую грудь.

Слизистый грибок предусмотрительно остался во дворе.

— Чак, — произнесла Мэри спокойным, ровным голосом, — я по собственной воле вошла в этот дом. Так что я…

Он схватил ее за руку, рывком выдернул из постели; одеяла попадали на пол, со звоном покатилась по полу кружка, разбрызгивая остывший кофе. Две кошки, забравшиеся с ночи под кровать, в испуге выскочили оттуда и опрометью бросились мимо все еще не пришедшего в себя Игнаса Ледебера подальше во двор.

Стройная, соблазнительная, нагая, Мэри Риттерсдорф смело глядела в лицо мужа.

— Мы не имеешь ни малейшего права даже заикаться о том, что я делаю, — сказала она, затем потянулась к груде одежды, извлекла из нее кофту, затем стала в ней рыться, оставаясь при этом настолько невозмутимой, насколько вообще можно было бы ожидать в данных обстоятельствах. Методично, один за другим, она надевала на себя предметы своей одежды, причем выражение лица было такое, будто одевалась она совершенно одна.

— Альфийские корабли сейчас взяли под свой контроль эту территорию, — сказал Чак. — Мании готовы убрать свой защитный экран, чтобы пропустить их. Все это произошло, пока ты спала с этим… — он дернулся головой в сторону Ледебера, — спала в постели этого индивидуума.

— И ты на их стороне? — холодно произнесла Мэри, застегивая кофточку. — Еще бы, конечно. Альфиане захватили этот спутник, и ты собираешься жить здесь у них под пятой. — Она закончила одеваться и с нарочитой медлительностью начала расчесывать волосы.

— Я остаюсь здесь, — сказала Мэри. — Я уже приняла решение. — Она кивнула в сторону Игнаса Ледебера. — Но не с ним — это мимолетная связь, и он знает об этом.

Я не смогу жить в Гандитауне — это совсем неподходящее для меня место, сколь бы ни напрягала воображение.

— Тогда где же?

— Как мне кажется, в Да-Винчи.

— Почему именно там? — Не веря своим ушам, он изумленно уставился на Мэри.

— Я еще не приняла окончательного решения, потому что даже не видела этого поселка. Но я в восторге от маниев; меня привел в восхищение даже тот боец, которого мне пришлось убить. У него не было ни капельки страха, когда он бежал к своему танку и прекрасно понимал, что так и не добежит. Никогда за всю свою жизнь не видела ничего подобного, абсолютно ничего.

— Мании, — сказал Чак, — ни за что не пустят тебя к себе.

— Почему это? — спокойно произнесла она. — Еще как пустят.

Чак вопросительно посмотрел на Игнаса Ледебера.

— Пустят, — согласился Ледебер. — Ваша жена права.

Мы оба, понял Ледебер, он и я, мы оба потеряли ее. Никто не в состоянии заявить на долгий срок права на эту женщину. Такое положение противоречит ее природе, ее физиологии. Повернувшись, он в подавленном состоянии вышел из лачуги и направился к тому месту, где его дожидался слизистый грибок.

«Мне кажется», мысленно обратился к нему слизистый грибок, 44вы доказали мистеру Риттерсдорфу невозможность того, что он пытается сделать».

— Наверное, — ответил Ледебер без малейшего энтузиазма.

Появился Чак. Лицо его было бледным и печальным. Он быстро прошел мимо Ледебера, прямо к катеру.

— Скорей отсюда! — Грубо бросил он слизистому грибку, не оборачиваясь.

Слизистый грибок, поспешно, как только позволяли его физические возможности, последовал за ним. Они вскарабкались в катер, закрыли за собой люк и стрелой взмыли в утреннее небо.

Какое-то время Игнас Ледебер еще смотрел ему вслед, затем вернулся в лачугу. Мэри он застал у холодильника в поисках чего-нибудь, что могло бы сгодиться на завтрак.

— Мании, — не преминул подчеркнуть Ледебер за завтраком, который им в конце концов удалось приготовить сообща, — очень жестоки в некоторых отношениях.

Мэри расхохоталась.

— Ну и что? — с издевкой произнесла она.

Ему нечем было ей ответить. Его святость и его видения не помогли ему во взаимоотношениях с этой женщиной, не помогли ни на йоту.

Прошло немало времени прежде, чем Чак обратился к слизистому грибку.

— Этот катер может доставить нас назад, в Солнечную Систему, на Землю?

«Никоим образом», ответил Лорд Бегущий Моллюск.

— Ладно, — сказал Чак. — Постараюсь отыскать какой-нибудь из земных кораблей, барражирующих поблизости. Я намерен вернуться на Землю, согласиться с любым наказанием, которое мне уготовили власти, а затем связать свою жизнь с Джоан Триест.

«Вследствие того, что трибунал, скорее всего, вынесет смертный приговор, любая возможность связать свою жизнь с Джоан Триест практически исключена».

— Что же вы в таком случае предлагаете?

«Нечто такое, чему вы непременно воспротивитесь».

— Все равно, не томите.

«Вы … гм… это весьма щекотливая штука. Я должен сформулировать надлежащим образом. Вы должны подбить свою жену на то, чтобы она подвергла вас тщательной психиатрической проверке».

Поначалу, совершенно опешивший, Чак в конце концов кое-как овладел собой и произнес:

— Чтобы выяснить, какой из поселков больше всего мне подходит?

«Да», признался, хотя и очень неохотно, слизистый грибок. «Вот именно. Чтобы сказать, что вы душевнобольной. Просто нужно определить в самых общих чертах то направление, в котором происходят изменения вашей психики».

— Предположим, примененные Мэри тесты покажут, что в моей психике нет патологических