смердит, как от козла. Два геба в одном помещении одновременно — это же совершенно невыносимо. — Он повернулся спиной к членам совета, отошел подальше от стола заседаний и уставился куда-то в пространство, едва сдерживая гнев, столь характерный для маниев.

— Какова цель вашего вторжения? — спросил у Игнаса делегат паранов Габриель Бейнс. — Мы тут совещаемся.

Игнас Ледебер мысленно связался с Омаром Даймондом, не произнося ни слова, сообщил ему о неотложности действий, которые необходимо предпринять. Даймонд выслушал его, во всем согласился и, не теряя времени, объединив способности, они оставили палату заседаний. Через несколько мгновений они уже пересекали травянистое поле, на котором здесь и там росли грибы. Никто из них так и не проронил ни слова. Ради забавы они стали сбивать грибы ногами.

Первым молчание нарушил Омар Даймонд.

— Это вторжение мы как раз и обсуждали на заседании совета.

— Высадка намечается в Гандитауне, — сказал Игнас. — У меня было видение. Пришельцы намерены…

— Да, да, — раздраженно перебил его Даймонд, — нам известны их хтонические силы. Я познакомил делегатов с этим фактом. Нечего ждать добра от хтонических сил, потому что они тяжеловесны. Подобно всем материальным началам, каковыми они есть, они погрузятся глубоко в землю, их, как в трясину, засосет в массу планеты.

— Спутника, — поправил его Игнас и хихикнул.

— Ну, спутника. — Даймонд закрыл глаза, но продолжал идти не оступаясь и не сбиваясь с шага, хотя больше уже не мог видеть, куда несут его ноги; у него наступило, сообразил Игнас, самопроизвольное состояние кататонии. Это было склонностью всех шизов, поэтому Игнас, ничего не сказав, стал просто ждать. Остановившись, Омар Даймонд что-то бормотал вполголоса, но что именно он хотел сказать, Игнас не разобрал. Он только тяжело вздохнул и уселся на землю. А Омар Даймонд так и продолжал стоять рядом с ним, погрузившись в состояние глубокого транса. Тишину нарушал едва слышимый шелест в кронах далеких деревьев, росших на другом краю луга.

Вдруг Даймонд встрепенулся.

— Давай объединим способности. Тогда нам удастся представить себе вторжение столь отчетливо, что… — снова слова его превратились в бессвязный лепет. Игнас — даже святой может быть раздосадован — снова тяжело вздохнул.

— Привлеки Сару Апостолис, — сказал Даймонд. — Втроем мы вызовем образ вашего врага абсолютно реальный, во всех подробностях. Тем самым мы возьмем под контроль и его самого, и процесс его прибытия.

Игнас мысленно связался с Сарой Апостолис, которая в данный момент еще спала в лачуге в Гандитауне. Он ощутил, как она проснулась, пошевелилась в постели, что-то пробормотала, со стоном поднялась с койки, и шатаясь из стороны в сторону, встала на ноги.

Ждать ему и Омару Даймонду пришлось совсем недолго. На телепортировавшейся к ним Саре Апостолис было мужское пальто и мужские брюки, а на ногах — теннисные туфли.

— Прошлой ночью, — сказала она, — мне приснилось, что совсем неподалеку ошиваются какие-то создания, готовые вот-вот явиться к нам. — Ее круглое лицо исказилось тревогой и безотчетным, разъедающим4 душу страхом. От этого лицо ее стало совсем хмурым и некрасивым. Игнасу стало ее жаль. Сара никогда не была способна во время стресса избавляться от пагубных для ее переживаний. Слишком крепко она была привязана к своей телесной сущности и всем присущим ей слабостям.

— Присаживайтесь, — вежливым тоном, но настоятельно предложил Игнас.

— Мы заставим их появиться СЕЙЧАС, — сказал Даймонд. — И прямо здесь. — Он быстро наклонил голову. Двое гебов последовали его примеру, и теперь все трое в полную силу задействовали многократно усиленную взаимным согласием способность воссоздавать во плоти то, что так сильно будоражило их воображение. Взаимодействуя, они упорно боролись, но прошло немало времени — никто из них не представлял сколько — пока то, чего они столь ревностно дожидались, не распустилось в непосредственной от них близости подобно зловещему бутону.

— Вот оно, — воскликнул Игнас и открыл глаза. Вслед за ним то же самое сделали Сара и Даймонд. Теперь все они устремили свои взоры к небу — и увидели спускающийся вниз чужой космический корабль. Их начинание увенчалось полным успехом.

Изрыгая клубы дыма из кормовых двигателей, корабль совершил посадку всего в сотне метров справа от них. Это был очень большой корабль, интуитивно почувствовал Игнас. Самый большой из всех, что он когда-либо видел. Кроме того, он ощутил страх, но как всегда, ему удалось преодолеть его. Много лет прошло с тех пор, когда фобия, невроз страха, перестал для него быть фактором, с которым не под силу справиться. Сара же, казалось, была явно поражена ужасом при виде того, как корабль, вздрогнув всем корпусом, застыл в неподвижности, как открылась массивная дверь входного шлюза, готовая выпустить наружу обитателей этого огромного, трубообразного, металлического организма.

— Велите им приблизиться к нам, — сказал Омар Даймонд, плотно сомкнув веки. — Пусть они признают наше существование. Мы заставим их обратить на нас внимание и отнестись к нам с должным почтением. — Игнас мгновенно присоединился к нему, а после некоторой паузы то же самое сделала и перепуганная Сара Апостолис, сделала в той мере, насколько это было для нее возможно.

Из открытого шлюза вниз спустился трап. На нем появились две фигуры, которые стали спускаться, ступенька за ступенькой, на землю.

— Ну что, сотворим чудо? — с надеждой в голосе обратился Игнас к Даймонду.

— Какое именно? — с немалым сомнением ответил Даймонд, пристально глядя на него. — Я… обычно не прибегаю к волшебству.

В разговор вступила Сара.

— Вместе, Игнас и я, способны на такое. — Затем она произнесла, обращаясь к Игнасу. — А почему бы нам не поразить их воображение, представив наш спутник в виде паука, который прядет паутину предопределенности всей их дальнейшей жизни?

— Согласен, — сказал Игнас и сосредоточил свое внимание на тяжком труде вызова планеты-паука… или, как поправила бы его Элси, спутника-паука.

Перед двумя пришельцами, вышедшими из корабля, преградив им путь, возникла, искрящаяся многоцветьем расходящихся от центра нитей, точная копия гигантской паутины — плод никогда не прекращающихся усилий гигантской восьминогой твари. Фигуры пришельцев застыли.

Один из них произнес нечто нечленораздельное.

Сара, не выдержав, рассмеялась.

— Если мы позволим им забавлять нас, — строго заметил Даймонд, — мы лишимся той силы, с помощью которой мы сдерживаем активность пришельцев.

— Прошу прощения, — сказала Сара, все еще глупо хихикая, но было уже поздно. Нагромождение переливающихся в лучах солнца фрагментов паутины растворилось и исчезло. И к своему огромному неудовольствию обнаружил Игнас, то же самое произошло с Омаром Даймондом и Сарой. Оказалось, что он сидит совершенно один. Из-за одного мгновения слабости был полностью уничтожен с таким трудом созданный триумвират. Да и не на заросшем травой поле продолжал он сидеть. Вместо этого восседал он теперь на груде мусора в своем собственном дворе, перед лачугой в центре Гандитауна.

Вторгшиеся макроорганизмы снова обрели контроль над своими действиями. Им удалось вернуться к осуществлению собственных намерений.

Поднявшись на ноги, Игнас пошел навстречу двум фигурам пришельцев, которые остановились, нерешительно озираясь по сторонам. Под ногами Игнаса кошки, изогнув спины, приняли угрожающие позы и метнулись вперед. Игнас споткнулся о них и едва не растянулся во весь рост. Ругаясь про себя, он растолкал кошек ногами, пытаясь сохранить равновесие, а вместе с ним и собственное достоинство в глазах непрошенных гостей. Тем не менее, это оказалось невыполнимой задачей. Потому что у него за спиной отворилась дверь лачуги, и оттуда вышла Элси. Она испортила даже эту отчаянную попытку спасти ситуацию.

— А это еще кто? — завопила она.

— Не знаю, — раздраженно ответил Игнас. — Это-то я и намереваюсь выяснить.