Хентманом, Чак оставил там слизистого грибка, избавился от Дэна Мэйджбума, остановил аэротакси и отвез в нем Джоан Триест в ее квартиру.

Они еще были на заднем сиденье такси, когда Джоан сказала:

— Я так рада, что нам удалось избавиться от присутствия Лорда Бегущего Моллюска. Страшно действует на нервы, когда он непрерывно копается в твоих мыслях. Но нельзя не согласиться с тем, что это он свел нас… — Она осеклась на полуслове, наклонила голову набок, внимательно прислушиваясь. — Несчастный случай. — Она сразу же дала адрес. — Меня требуют. Погиб человек.

Когда они прибыли на место происшествия, обнаружили перевернутую «блоху»; во время приземления почему-то отказал несущий винт, а сам коптер разбился о стену здания, вытряхнув из кабины пассажиров. На спешно расстеленном импровизированном одеяле, составленном из пальто и свитеров, неподвижно лежал пожилой мужчина с побелевшим лицом; дежурные полицейские энергично отгоняли прохожих, и Чак понял, что это и есть погибший.

Джоан поспешила к потерпевшему. Чак последовал за ней и обнаружил, что полиция его пропустила. Скорая помощь уже прибыла к месту аварии; винты ее нетерпеливо жужжали, готовые переправить потерпевшего в больницу округа Росс.

Низко наклонившись, Джоан стала изучающе разглядывать мертвеца.

— Три минуты тому назад, — сказала она. — Хорошо, только подождите минутку. Я вытяну его назад, за пять минут до настоящего момента. — Она заглянула в бумажник погибшего, который один из полицейских заботливо передал ей. — Мистер Эрл Эккере, — прошептала она, а затем закрыла глаза. — Этому подвергнется только мистер Эккере, — сказала она Чаку. — По крайней мере, так считается. Но полной уверенности нет… — Она плотно сжала зубы. Лицо ее, по мере того, как она сосредоточивалась, начало багроветь. — Лучше отодвиньтесь, — сказала она Чаку. — Чтобы не зацепило.

Чак отошел в сторону, закурил сигарету и стал прислушиваться к шуму раций полицейских машин. Вокруг быстро собралась немалая толпа зевак, поток машин полз, как улитка, повинуясь жестам регулировщиков.

С какой странной девушкой, подумалось Чаку, свела его судьба. Сотрудник полиции и одновременно экстрасенс… Интересно, как бы она поступила, узнай, что у меня на уме в отношении симулакрума, Дэна Мэйджбума. Вероятно, Лорд Бегущий Моллюск все-таки прав; последствия будут катастрофическими, если позволить ей узнать об этом.

Джоан махнула ему рукой.

— Подойдите сюда.

Чак поспешил к девушке.

Пожилой мужчина на импровизированном одеяле уже дышал; грудь его едва заметно поднималась и опускалась, на губах образовались крошечные пузырьки слюны.

— Он возвращен в прошлое на четыре минуты, — сказала Джоан. — Он снова жив, но после несчастного случая. Это самое большее, на что я способна. — Она кивнула симулакрумам-хирургам. Те тотчас же бросились к потерпевшему, склонились над теперь уже, — или, вернее, еще — живым, только тяжело раненым в результате аварии. С помощью портативной рентгеновской сканирующей установки старший симулакрум обследовал внутренности потерпевшего, пытаясь выяснить, какие органы подверглись наиболее тяжелым повреждениям. Затем повернулся к своему напарнику; симулакрумы обменялись мнениями и сразу же после этого младший член бригады открыл полость в своем металлическом боку и извлек оттуда картонную коробку, которую быстро вскрыл.

В коробке помещалась искусственная селезенка. При свете фар полицейских машин Чак увидел отпечатанную надпись на использованной картонной коробке. Симулакрумы же прямо на месте происшествия приступили к операции; один из них сделал обезболивающий укол, другой, пользуясь особой хирургической рукой-манипулятором, начал разрезать кожный покров брюшной полости потерпевшего.

— Мы можем уйти, — сказала Чаку Джоан, оторвав его от наблюдения за симулакрумами. — Я свое дело сделала. — Засунув руки в карманы пальто, она подошла к аэротакси, и, устроившись поудобнее в кабине, стала дожидаться Чака. Вид у нее был усталый.

— Первый раз наблюдал симулакрумов-хирургов за работой, — сказал он, когда они уже отъехали от места происшествия. Их деятельность произвела на него глубокое впечатление и помогла еще сильнее осознать огромные возможности, заложенные в искусственных псевдолюдях, разработанных и изготовляемых фирмой «Дженерал Дайнэмикс». Разумеется, он множество раз видел симулакрумов, применявшихся ЦРУ, но они не шли ни в какое сравнение с этими. Здесь их противником была не просто другая группа человеческих существ с отличающимися политическими убеждениями. Противником их была сама смерть.

А вот с этим симулакрумом Дэниелом Мэйджбумом все будет диаметрально противоположным; вместо того, чтобы быть повергнута, смерть будет поощрена.

Очевидно, после всего того, чему он стал свидетелем, ему никак нельзя делиться с Джоан Триест своими замыслами. И в таком случае разве здравый смысл не подсказывает ему, чтобы он больше никогда с ней не встречался? Было бы абсурдно готовить преднамеренное убийство, продолжая одновременно встречаться с сотрудницей полиции — он что, хочет, чтобы его поймали? Было ли это все тем же, только видоизмененным, подсознательным влечением, так или иначе, но лишить себя жизни?

— Полдоллара за ваши мысли, — вдруг сказала Джоан.

— Пардон? — вздрогнув от неожиданности, произнес Чак.

— Я совсем не Лорд Бегущий Моллюск. Я не умею читать мысли. Вы кажетесь таким озабоченным, таким встревоженным. Наверное, тому виной неприятности, сопряженные с вашим неудачным браком. Мне очень хочется сделать что-нибудь такое, что бы приободрило вас. — Она задумалась. — Когда мы доберемся до моего дома, загляните ко мне… — Она при этом вся как-то зарделась, очевидно вспомнив, о чем предупреждал ее плесневой грибок. — Только чуть промочить горло, — твердо заявила она.

— Я не против, — сказал Чак, припоминая, что предсказывал Лорд Бегущий Моллюск.

— Послушайте, — сказала Джоан, — только из-за того, что этот нахалюга с Ганимеда лезет своими псевдоподиями или чем-то там другим, что у него есть, в наши жизни, вовсе не следует, — она вдруг замолчала, чувствуя, что ей просто не хватает слов, чтобы выразить охватившую ее ярость. Глаза ее пылали. — Черт с ним. Видите ли, потенциально он очень опасен. Обитатели Ганимеда такие честолюбивые… Помните на каких условиях они вступили в войну между Землей и Альфой? И все они точно такие же, как и он — у каждого из них ну прямо миллион всяких дел и забот, каждый только тем и занят, что вынюхивает, куда бы еще влезть. — Она наморщила лоб. — Вам, пожалуй, лучше бы съехать из того дома. Подальше от греха.

Уже поздно, вдруг осознал не без горечи Чак.

Дом, в котором жила Джоан, оказался современным привлекательным строением, без малейших архитектурных излишеств и, подобно всем другим новым зданиям, в основном был подземным. Вместо того, чтобы вздыматься к небу, здание погружалось глубоко вниз.

— Шестнадцатый этаж, — сказала девушка, когда она начали опускаться. — Чуть-чуть напоминает жизнь в шахте… очень плохо для тех, кто страдает клаустрофобией. — Мгновеньем позже, уже у двери в свою квартиру, когда онак достала ключ и вставила в замок, Джоан добавила глубокомысленно. — Тем не менее, в высшей степени благоразумно на тот случай, если Альфа снова вздумает на нас напасть; от взрыва водородной бомбы нас отделяет пятнадцать этажей. — Она отворила дверь. Включилось освещение квартиры, мягкое, рассеянное.

На какое-то мгновение вспыхнул очень яркий свет и тут же погас. Чак, ослепленный вспышкой, инстинктивно зажмурился, а затем, открыв глаза, увидел стоявшего в самом центре комнаты мужчину с камерой в руках, которого сразу же узнал. Узнал и разозлился.

— Привет, Чак, — бросил небрежно Боб Элфсон.

— Кто это? — спросила резко Джоан. — И для чего он нас снимает?

— Не волнуйтесь, мисс Триест, — сказал Элфсон. — Я — адвокат жены вашего любовника; нам нужны неоспоримые свидетельства для судебного разбирательства, которое, между прочим… — тут он бросил взгляд в сторону Чака, — назначено в соответствии с графиком заседаний суда на следующий понедельник, десять часов утра, в кабинете судьи Эриззолара. — Он улыбнулся. — Теперь мы сдвинули дело с мертвой точки. Ваша жена хочет, чтобы оно было завершено как можно быстрее.