— Они расспрашивали меня о мистере Дрейке, вот и все, — промямлил Чарли, густо покраснев. — Я сказал им, что он спит.

Раздалась барабанная дробь, и актеры, одетые в древнегреческие костюмы, вышли из-за задника и заняли места на сцене. Зрители притихли, и представление началось.

Джейк был заворожен. Разумеется, пьеса шла на немецком, и он не очень-то понимал нюансы истории (суть Чарли вкратце пересказал: человек по ошибке женился на собственной матери и убил отца). Однако актеры говорили с такой торжественностью, их движения были так изящны и выразительны, на озаренных факелами лицах отражалась такая страстность, что мальчик не мог противиться очарованию.

Казалось, час прошел как миг. Слушатели ловили каждое слово, иногда в тишине, иногда громко реагируя на происходящее. Музыканты тем временем аккомпанировали разворачивающейся драме. Джейк покосился на Топаз — ее глаза были широко распахнуты и искрились восторгом. Не отрывая взгляда от сцены, она поймала его ладонь и крепко ее сжала. Сердце мальчика воспарило. Этот теплый летний вечер был полон волшебства: актеры в греческих костюмах, луна над Рейном, стоящая перед ними задача.

Когда пьеса подошла к концу и актеры откланялись, на подмостки вскочили музыканты. Скрипач трижды топнул ногой, и они начали играть. Толпа разразилась одобрительными возгласами. Некоторые люди вскочили и принялись плясать, прихлопывая в ладоши.

Вновь объявились две поклонницы Чарли, подняли его на ноги и утащили в круг танцующих.

— Нет, об этом не может быть и речи… я никудышный танцор… как корова на льду, — отговаривался он, когда девочки закружили его в пляске.

Но тем не менее увильнуть даже не попытался.

Джейк с Топаз, широко улыбаясь, любовались весельем. Уже почти все местные жители оказались на ногах. Молодежь и старики плясали вместе. Воздух звенел от восторженных возгласов. Одна пара особенно привлекла внимание Джейка: юноша танцевал с пожилой женщиной. Он был босиком и выглядел так, будто весь день трудился в поле, а его партнерша оделась с изяществом. Но они с удовольствием плясали вместе, смеясь и по очереди хвалясь потрясающим хореографическим мастерством.

Джейк повернулся к Топаз, вскинул брови и открыл рот, собираясь заговорить. Он хотел пригласить ее на танец, но вместо этого произнес нечто совершенно иное.

— Удивительно привязчивый мотив, правда? — выдавил он.

Топаз лишь кивнула. Джейк смущенно поежился, недоумевая, как ему пришло в голову ляпнуть такую банальность.

— Я не думаю, что тебе хотелось бы… — предпринял он вторую попытку.

Слишком поздно: высокий симпатичный юноша уже подошел к Топаз и подал ей руку, приглашая на танец. Это был длинноволосый блондин с лихо перекинутым через плечо плащом. В ухе у него поблескивала бриллиантовая сережка-гвоздик. Двое его приятелей (тоже в плащах, хотя и не столь затейливо задрапированных) с заметным интересом следили, добьется ли он своего.

Девочка подняла взгляд на щеголя и улыбнулась.

— Ты же не против, Джейк?

— Ничуть, — солгал он, с чрезмерным пылом помотав головой.

И Топаз увели от него прочь. Кавалер увлек ее за собой в гущу толпы, и они пустились в пляс. Девочка не знала фигур танца, но быстро переняла их от окружающих и разнообразила собственными дополнениями, отчего сердце Джейка снова учащенно забилось. Они с партнером, с их безупречной красотой и длинными светлыми волосами, выглядели отличной парой. Двое приятелей юноши следили за ними с завистью и восхищением.

— «Удивительно привязчивый мотив?» — бормотал себе под нос Джейк. — Как же я так сглупил?

Он встал и побрел к реке. Его глазам открылась необъятная водная гладь, тихо плывущая мимо. Это напомнило Джейку Дордонь во Франции, куда они с семьей ездили отдыхать четыре года назад. Ему тогда было одиннадцать, а Филиппу — четырнадцать. У старших братьев зачастую нет времени на младших, но Филипп был не из таких: он всегда обращался с Джейком, как с равным.

Однажды он собрался поплавать на каноэ, и Джейк упросил взять его с собой. Филипп сомневался в умении братишки, но согласился. Стояло тихое, жаркое утро, и река поначалу была спокойной. Но через час после отплытия из-за гор выползла черная туча. Глухо зарокотал гром, хлынул проливной дождь, и течение пугающе ускорилось.

— Я гребу к берегу, — прокричал Джейк.

— Нет! — заорал Филипп. — Оставайся на середине реки, это опасно!

Джейк не прислушался к совету брата. Он развернул каноэ поперек течения, и поток пенящейся воды тут же опрокинул его, так что мальчик оказался в реке. Течение потащило его вглубь.

Филипп мешкать не стал. Он нырнул, борясь с водоворотами, доплыл до брата и вытащил его на безопасный берег. Они уселись рядышком, переводя дух. Джейку было очень стыдно за то, что он так подвел брата.

— Прости, — тихонько выговорил он.

Филипп улыбнулся и обнял его за плечи.

— Если река вот так вот сходит с ума, всегда двигайся по течению. А если на тебя идет волна, ныряй прямо в нее, даже если это кажется самым безумным поступком на свете. Понял?

Джейк кивнул. Он выводил пальцем невидимый узор на своей промокшей насквозь штанине.

— Это, видимо, был последний раз, когда ты брал меня с собой…

— Шутишь? — отозвался Филипп. — В следующий раз ты пойдешь первым. Не забывай: ты мой протеже.

И он ласково взъерошил братишке волосы.

Каникулы в Дордони были последним общим путешествием их семьи: следующей зимой Филипп пропал.

Внезапно Джейк услышал доносящиеся с реки приветственные крики.

— Посмотри-ка на это, — предложила появившаяся рядом Топаз.

Она указала на корабль, скользящий вниз по течению. На палубах помаргивали фонари, а матросы махали столпившимся на берегу деревенским жителям.

— Судя по виду, это грузовое судно, — пояснила девочка. — Должно быть, идет в Кельн или Дюссельдорф, а может, и в Голландию. Рейн — крупная река…

Джейк кивнул, бросил взгляд на Топаз и снова отвернулся к воде.

— А куда делся красавчик? — спросил он с напускной небрежностью.

— Пойми меня правильно, — отозвалась Топаз. — Парни, которых встречаешь на летних танцах в Германии, с веками не слишком-то меняются.

— Проклятье курортных романов, — согласился Джейк. — На самом деле у меня никогда не было ничего подобного, но я решил, что эти слова создадут впечатление мудрости и опыта.

Топаз повернулась и широко улыбнулась ему.

— Хотя я слегка соврал, — внезапно припомнил Джейк. — Я забыл про Мирабель Делафонте. Она сделала мне предложение на аттракционе в парке развлечений Элтон.

— Мирабель Делафонте? De vrai?[47] Это ее настоящее имя?

— Боюсь, все обстоит еще хуже. Мирабель Порция Светлана Ида Делафонте. Ее родители увлекались любительским театром, мягко говоря.

Девочка прыснула.

— И ты сказал ей «да»?

— Пока я «обдумывал» ее предложение, она успела прижаться губами к моему лицу, и скобка на ее зубах зацепилась за мою щеку. Ее едва не пришлось удалять хирургически.

Топаз расхохоталась. Еще минут пять в ее воображении стоял образ огромных скобок Мирабель Делафонте, и ей никак не удавалось успокоиться. Стоило лишь немного совладать с собой, как начинался новый приступ смеха. В конце концов она все же сумела отдышаться.

— Стоит мне только начать, как уже не остановиться, — призналась она.

Джейк решил, что уже набрался храбрости задать ей кое-какие вопросы.

— Итак, возвращаясь к реалиям жизни, как давно ты… этим занимаешься? В смысле, работаешь в