Он слышал об этом жутком месте, но всегда считал эти слухи легендой для запугивания Черной армии Зельдта. Точка, где он стоял, находилась примерно на середине стены, возвышающейся над обширным пространством, представлявшим из себя причудливый лабиринт старинных лестниц и площадок, соединенных без видимого смысла и последовательности. Некоторые лестницы вели вверх, другие ответвлялись от них под прямым углом, а какие-то выглядели так, будто их опрокинули вверх ногами.

Капитану показалось, что на противоположной стене он различает прямоугольник тусклого света. Он прикинул, что это и должен быть «выход», упомянутый принцем Зельдтом, единственный его шанс — хотя фон Блике был достаточно умен, чтобы понимать, насколько этот шанс близок к нулю.

Он осторожно поставил ногу на ближайшую ступеньку. Но лестница, отходящая под неестественным углом, оказалась беспощадно обманчивой, и его ступня не ощутила под собой ничего, кроме воздуха. Он пролетел двадцать футов, рухнул на пол и закричал от боли, когда кости его голеней треснули.

Фон Блике обернулся и увидел трех змей, с фонарный столб толщиной, устремившихся по полу в его сторону. Рептилии подняли головы и разомкнули чернильного цвета пасти.

Наверху, в библиотеке, Зельдт внимательно прислушивался к крикам боли. Фелсон дрожал, а Паоло часто-часто дышал.

Когда вопли, наконец, смолкли, принц вернулся на свой трон.

— Когда я сказал, что будет подан ужин, возможно, он не понял… что под словом «ужин» подразумевается он сам, — заключил он и посмотрел на Натана с Паоло. — Жизнь столь коротка, — заметил он с печалью в голосе. — Следует наслаждаться каждым ее мгновением.

— Я хотел рассказать об агенте, которого вам не удалось поймать, — сообщил ему Натан. — Это, вероятно, лучший агент за всю историю нашей службы. Вы обречены, окончательно и бесповоротно обречены.

— Отведите их вниз, в глубь горы, — со скупой улыбкой распорядился Зельдт, обращаясь к стражнику. — И заприте в темноте.

Натана и Паоло, беспомощно шмыгающего носом, выволокли из зала.

— Вы мне не верите? — продолжал кричать Натан. — Погодите! Джейк Джонес — звезда нашей службы. Он уже идет, по вашему следу. И предупреждаю — он свиреп, проворен и ловок, как ягуар!

Джейк споткнулся об оттяжку одной из палаток и грохнулся на землю. Коленом он налетел на камень, и его лицо беззвучно скривилось в гримасе боли. Он огляделся, убеждаясь, что его никто не видел, и поднялся на ноги.

Было около десяти вечера, и большинство гвардейцев спали. Трое часовых, ясно различимые в лунном свете, каждый со своим фонарем, стояли на страже на краю лагеря. Джейк притаился в тени за палатками, наблюдая за происходящим в шатре Мины.

Внутри горели свечи, и он отчетливо видел тени Талисмана Канта и Мины Шлиц, доедающих ужин. Наконец Кант встал, поклонился и вышел. Джейк проследил за тем, как доктор пробирается к своему фургону, заходит внутрь и захлопывает за собой дверь.

Теперь настало время действовать.

Дрожащими пальцами Джейк вытащил кремневую зажигалку, которую оставил ему Натан. Он опустился на колени, зажег огонек и поднес к пучку сухой травы, сорванному другой рукой. Трава с треском разгорелась, и мальчик подсунул ее под полог ближайшей палатки. Сухая ткань занялась мгновенно, и вскоре яркое пламя охватило ее целиком.

Дальше все происходило быстро: растерянные гвардейцы с криками высыпали наружу, часовые прибежали со своих постов, и все принялись таскать воду из реки. Огонь быстро распространялся, пожирая палатку за палаткой.

Увидев Мину, вышедшую наружу прямо в пеньюаре и широким шагом направившуюся к пылающему лагерю, Джейк обежал ее шатер и нырнул внутрь.

Сердце мальчика колотилось вдвое быстрее обычного, а взгляд обшаривал помещение в поисках серебряного ящичка. Обстановка была довольно скудной: рабочий стол, небольшой комод и несколько звериных шкур, расстеленных на полу. На столе стояла небольшая фарфоровая чернильница с зелеными чернилами и пером и лежал лист пергамента, исписанный ровным отчетливым почерком. В заголовке были хорошо знакомые слова: «Список приглашенных на конференцию Суперии, замок Шварцхайм». Ниже шел длинный перечень имен представителей всевозможных национальностей: итальянцев, испанцев, русских, датчан… Рядом с каждым именем были приписаны слова: «золото», «олово», «зерно», «меха» и так далее. Джейк поспешно сложил пергамент и сунул его во внутренний карман.

Он сообразил, что отвлекся: целью прихода была шкатулка. В ящиках приземистого комода ничего не обнаружилось. Джейк в отчаянии развернулся, и тут его взгляд упал на нее — шкатулка стояла посреди походной кровати Мины. Он откинул крышку и обнаружил внутри две стеклянные емкости. В одной, запаянной капсуле без явных верха и низа, содержалась вязкая желтая субстанция. Другую, заткнутую пробкой бутылку, заполнял белый порошок. Джейк взял ее в руки и рассмотрел повнимательней: на вид порошок больше всего был похож на тальк.

Внезапно Джейк заметил небольшой футляр рядом с подушкой Мины, из которого бесшумно выползала тонкая смертоносная змейка. Мальчик вскрикнул и уронил бутылочку с порошком.

К счастью, она не разбилась. Джейк замер. Он хотел нагнуться и подобрать бутылочку, но змея предостерегающе зашипела. И тут мальчик услышал приближающиеся шаги. Он метнулся в угол и едва успел укрыться мохнатой шкурой, как в шатер вошла Мина.

Она достала из дубового комода пару кожаных перчаток и торопливо направилась обратно. Но у выхода замешкалась, почуяв неладное. Девочка медленно обернулась, увидела бутылочку на полу и открытую серебряную шкатулку на кровати. Затем она обнаружила, что ее змейка упала наземь и теперь направляется к холмику меха в темном углу.

Из своего укрытия Джейк видел ползущую к нему змею. Затем он услышал леденящий кровь звон обнажаемого клинка.

Мальчик заорал и сбросил шкуру, опрокинул в сторону Мины комод и нырнул под полог. Он вырвал главную оттяжку, и шатер начал заваливаться. Джейк побежал, но сразу же рухнул, запутавшись ногой в веревках. Он высвободился, вскочил на ноги и понесся прочь от лагеря к темному лесу, тянущемуся через долину.

— Остановите его! — жутко завопила Мина, выскочив из рушащегося шатра.

Пятеро гвардейцев в плащах тут же подхватились. Они вооружились луками и бросились в погоню за беглецом. На краю леса мальчик остановился, задыхаясь, и посмотрел назад. По залитому лунным светом полю с трех сторон к нему приближались враги. Трясущейся рукой он потащил из ножен клинок. Оружие запуталось в плаще, и Джейку все никак не удавалось его высвободить.

Внезапно раздался резкий звук, стрела просвистела мимо его головы и вонзилась в дерево. На секунду мальчик прирос к месту. Новый выстрел последовал сразу же за первым. Джейк вытаращился на стрелу, летящую прямо в него. Словно кузнечный молот, она ударила в центр его нагрудника, выщербив металл и отлетев с глухим звоном.

Мальчик развернулся и бросился в лес. Ноги машинально находили путь между деревьев, руки прикрывали лицо от хлестких ветвей. Стрелы по-прежнему свистели мимо со всех сторон. Затем раздался треск, и Джейка обожгло болью. Стрела задела руку и рассекла плоть выше локтя. Он ощупал рану другой рукой и обнаружил струйку горячей крови.

Адреналин не давал ему остановиться, заставлял уверенно переставлять ноги по неровной лесной почве. Затем мальчик услышал звон охотничьего рога и, оглянувшись, обнаружил группу всадников, несущихся между деревьев. Неожиданно Джейк запнулся о корень и рухнул. Затрещали ветви, он ударился о землю и покатился сквозь колючий подлесок. В конце концов мальчик врезался в дерево, и клинок вылетел из его руки.