К магазину подъехали красные машины, из них выпрыгивали пожарные.

Девушка и ребенок прошли по улице метров пятьдесят и свернули к окружной дороге. Жюли, покачиваясь, сняла с себя плащ и прикрыла им раненую руку. Другой рукой она держала Петера.

Из магазина валил густой белый дым, обволакивая фундамент здания. Окна верхних этажей были открыты; люди высовывали головы, махали руками, что–то кричали.

На перекрестке улицы и бульвара из остановившихся машин высовывались водители и пассажиры, чтобы посмотреть, что случилось. К веренице машин подбежали двое пожарных и принялись регулировать движение, разгоняя любопытных.

Некоторые машины уже въехали на тротуар, и водители вышли из них, чтобы посмотреть на пожар. Жюли открыла дверцу одного «ситроена» с включенным мотором. Никто не обратил на нее никакого внимания.

– Садись, – сказала она Петеру.

– Но это не наша машина.

– Садись, тебе говорят.

Она подтолкнула Петера внутрь, захлопнула за ним дверцу, обошла машину и села за руль. У нее снова начали стучать зубы.

– Ты угнала машину! – заявил Петер.

Жюли включила первую скорость и поморщилась. У нее было ощущение, что в руку вонзились вилы.

– Нас посадят в тюрьму, – захныкал Петер.

Один из пожарных сделал Жюли знак, чтобы она скорее проезжала. Девушка нажала на газ и свернула на бульвар. Доехав до первого перекрестка, она выбралась на узкую и извилистую дорогу. За крышами последних домов на горизонте виднелись круглые зеленые холмы. «Все хорошо, – подумала Жюли, – все хорошо…»

С обгоревшими ресницами, почерневшими руками, с пистолетом в кармане перепачканной куртки Томпсон шел по мосту навстречу людскому потоку.

Люди спешили к месту пожара. Клиенты Дома печати выбежали на улицу. В давке был перевернут лоток с газетами. Над крышами домов поднимался все более густой и черный дым. Непрерывно выли сирены пожарных машин.

Охваченный пламенем магазин поливали струями воды из брандспойтов. Послышались звуки новой сирены, оповещавшей о прибытии жандармерии. Жандармы тотчас же принялись разгонять толпу. Маневры представителей сил порядка осложняло множество крестьян, спустившихся с гор за покупками. Центральная улица была забита лотками. В давке и суматохе их переворачивали. По земле катились фрукты и овощи. Их топтали, давили. Люди скользили и падали. Сквозь толпу с сиреной пробиралась машина «скорой помощи», чтобы увезти раненых и обгоревших.

Загорелись полы второго этажа здания, над магазином. Из окон стали выпрыгивать жильцы.

Томпсон шагал бодрым шагом, выпятив грудь. Он шел не оборачиваясь. Толпа вокруг него редела. Он добрался до внешнего бульвара и оказался в пятидесяти метрах от бара «Флора».

Ненэсс сидел на террасе за пивом. Лицо его было покрыто капельками пота. Увидев Томпсона, он встал и положил на стол несколько монет. Перед баром стоял «форд–капри» с включенным мотором. Суматоха, охватившая город, облегчила задачу Ненэсса. Он без труда спрятал в укромном месте «симку» и завладел другим автомобилем. Город был охвачен паникой.

– Где Коко? – спросил Ненэсс.

Томпсон покачал головой. Его губы были белыми от высохшей слюны. Глаза Ненэсса угрожающе сузились.

– Вы устроили пожар?

– Это она, чертовка, – задыхаясь, сказал Томпсон. – Подожгла супермаркет. Но я ее все–таки задел на этот раз. Он схватился рукой за живот.

– Где Коко? – повторил шофер.

– Там. Он обгорел. Там черт–те что: полицейские, пожарные. Бежим. Надо бежать.

Томпсон подошел к машине и открыл правую дверцу «форда». Он весь дрожал. В висках стучала кровь. Уши были багрового цвета. Ненэсс грубо схватил его за плечо и начал трясти.

– Ты хочешь смотаться, бросив моего брата, Томпсон?

– Где мой карабин? – спросил Томпсон. – Ты не забыл мой карабин?

Он старался освободиться от хватки Ненэсса. Заметив в салоне «форда» на заднем сиденье чемоданчик, с облегчением вздохнул. Ненэсс снова начал энергично трясти его за плечо.

– Ты хочешь бросить Коко!

По бульвару промчалась полицейская машина. Томпсон втянул голову в плечи.

– Надо сматываться! Оставь меня!

– Ну нет! – крикнул Ненэсс.

Томпсон изо всех сил пнул его в пах. Ненэсс отступил назад к краю тротуара. Согнувшись от боли, он сунул руку во внутренний карман своего дешевого пиджака. Томпсон обеими руками обхватил его шею. Ненэсс застонал и сел на край тротуара. Его глаза стали вылезать из орбит. Он снова попытался достать оружие. Томпсон схватил его за руку и сломал ему запястье о свое колено. Ненэсс потерял сознание.

Коко в трусах бежал по улице с «кольтом» в руке.

– Держите его! Держите его! – кричали ему в спину.

Белобрысый гигант выбежал на бульвар. Он колебался.

– Поджигатель! – кричали преследователи, которых становилось все больше. – Он вооружен! Держите его!

Обгорелые ноги Коко страшно болели. Он бежал по тротуару к бару «Флора». Он увидел, как от него отъехал и начал быстро набирать скорость «форд». Коко заметил своего брата, сидевшего на тротуаре перед баром. Ненэсс покачивался. «Он пьян», – подумал Коко.

– Стой! Именем закона, остановитесь, – раздался властный голос.

Коко побежал быстрее.

– Стой!

Коко услышал выстрел из пистолета, направленного дулом вверх. Он обернулся и увидел бежавших за ним жандармов и ревущую, как на стадионе, толпу. Коко разрядил в них свой пистолет. У него оставалось три пули. Он с удовлетворением увидел упавшего на четвереньки жандарма. Трое других остановились, расставив ноги и вытянув вперед руки. Они открыли огонь почти одновременно.

– Они убьют его, – пробормотал Ненэсс.

Все его тело ныло от боли. Он увидел, как колени Коко согнулись, и он с криком рухнул в пыль.

Одна нога Ненэсса была согнута, а другая оставалась необычно прямой, негнущейся. Ему удалось подняться и выудить из кармана левой рукой свой пистолет. Он выстрелил, но ни в кого не попал. Жандармы беспорядочно стреляли в ответ. Ненэсс увидел пули, вылетавшие из спины Коко с кусками мяса и ткани. Коко перевернулся на спину, не выпуская из руки «кольта». Ненэсс вздохнул, и из его маленьких глаз потекли слезы. Он бросил пистолет и стал ждать, когда его арестуют. В этот момент хозяин бара выбежал на террасу и разрядил в ухо Ненэсса оба ствола своего охотничьего ружья.

«Форд–капри» со скоростью сто тридцать километров в час катил по автостраде № 496. У Томпсона было ощущение, что он проглотил кипящее растительное масло. При новом приступе тошноты он стукнулся