Листва слетает. Если бы с дерев. Она слетает с нервных окончаний Моих. Зачем, не умерев, Мы требуем мистических свиданий? Нам хочется пожить в сердцах других. И там, за гранью лестных оправданий Гасить земные тяжкие долги Одним лишь тем, что вечны наши дали. Всё переходит в качество времён. И память человеческая тоже. Пусть эта мысль нам станет всех дороже: Что мир прекрасен, ибо смертен он! Год за годом кромсает река Берега. С них срываются ели. Не смотреть им уже свысока На глубины и жёлтые мели. И не будут большие берёзы На закате топорщиться грозно. А река увлекает с собой Бесконечные новые жертвы. Над водой их прощальные жесты Преисполнены скорби земной. И вот восходит солнце над землёй, Уходит ночь. Залито небо светом. Как спящий динозавр, массив лесной Топорщится горбом в средине лета. В ногах туман. Над ним картина рая: Идёт пастух, как ангел во плоти, Пасущий козлищ, на дуде играет. Мотив не разобрать. И всех нас Бог прости. А выше в синеве повисли овцы пара. В такое утро жить иль умереть Настолько одинаково…Недаром Мне хочется заплакать и запеть. Ночные деревья тряхнут головами. Так женщина, на ночь ложась, Пред зеркалом гордо тряхнёт волосами, Чтоб в мягкой постели пропасть. Ночные деревья тряхнут головами. И память оттуда плывёт, Где было всё лучшее некогда с нами, Чего нам никто не вернёт. Ночные деревья — мольбы и тревога, Высокие братья души. Течёт рядом с вами сестрица-дорога. Куда, вы, по этой глуши? г. Березники Пермского края
ДиН память
Ольга Берггольц
Родине. Осень. 1939 г.
Всё, что пошлёшь: нежданную беду, свирепый искус, пламенное счастье,— всё вынесу и через всё пройду. Но не лишай доверья и участья. Как будто вновь забьют тогда окно щитом железным, сумрачным и ржавым… Вдруг в этом отчуждении неправом наступит смерть — вдруг станет всё равно.
