извлекается воронкообразный инструмент с перегородками, сужающимися к выходному отверстию, и присоединяется к нашей трубке. Увидев воронку, мальчишка опускает глаза и прикусывает губу. Два парня, отведя ему колени назад, несут его на операционный стол. Они вставляют в него трубку, воронка выступает наружу. Один юноша, очень высокий и худощавый, занимает место перед ней и начинает дуть в огромный рог из очень тонкой меди, сделанный в форме раковины улитки. Звука не слышно, только вибрации сотрясают парня изнутри. И вот две половины его тела трутся одна о другую, пока не возникает впечатление, что он сейчас расколется надвое, и в этот момент он несколько раз извергает семя до самого подбородка.

Зеленый парень в кожаных плавках стоит, улыбается и медленно потирает свои плавки одним пальцем. Маленький чернокожий парнишка выполняет роль переводчика.

— Он — парень-ящерица. Думает очень медленно. И много не говорит.

При таких медленных движениях у него на все уходит три часа и, когда он наконец кончает, он отрывает металлическую стойку кровати и завязывает ее в узел.

На двух парнях-змеях с покатыми лбами и черно-голубыми глазами плавки из рыбьей кожи. Они общаются с помощью шипения, от которого вас охватывает ужас. Мы ведем их в операционную и вставляем трубки в обоих. Они лежат там и смотрят друг на друга немигающими змеиными глазами. Затем один из них открывает рот, его клыки вылезают на целый дюйм и он кусает второго. Они кусают друг друга, шипят и заливают простыни желтой спермой. Их заводят укусы — дрожа с ног до головы, они стремятся излить яд. Позднее мы исследовали его химический состав. Он похож на цианистый калий — убивает в течение нескольких секунд. На самих же парней-змей он не действует.

Однажды вечером на закате я перечитывал «Питера Пэна» и вдруг почувствовал этот странный аромат, подобный запаху разложившегося сексуального трупа, и я сразу же понял, что он исходит от Парней Бубу. На них розовые, лиловые и желтые рубашки в тон их язвам. Они стоят в томных позах, почесывая друг друга и покуривая маленькие трубки. Сами они розовато-лиловые и издают сладковатое благоухание распада. Мы надеваем резиновые перчатки и маски. Никто из них не раздевается сам — все раздевают друг друга. Они всегда все так делают: кормят друг друга, зажигают друг другу трубки, чешут язвы друг друга, вытирают друг друга. Их язвы — это отдельный, заслуживающий особого внимания предмет. Они эрогенные, немного припухшие, гноящиеся. Один из парней показывает мне, как он может заставить язву двигаться по его телу, а затем переходить на кого-то из его товарищей. Так они передают свои язвы друг другу. Один из них выпускает струю лилового гноя из язвы и попадает в самую маленькую букву «е» в таблице для проверки зрения, висящей на противоположной стене. Отшелушивающиеся язвы они счищают в сухую пыль, которая разносит заразу на мили вокруг.

Брэд, который чуть-чуть напоминает плохого католика из романов Грэма Грина, вдруг выкрикивает:

— Грег, у меня возникли нравственные сомнения по поводу всего этого.

Я прошу его не быть таким идиотом. Неужели все, чем мы занимаемся, хуже Бомбы? Мы должны получить сыворотку из язв, чтобы использовать ее против врага, который не может оставить всех остальных в покое и заняться собственным делом, потому что в голове у него не больше, чем у возбудителя оспы, против христосиков-крепышей-любителей консервированной тушенки, страдающих запорами, сбрасывающих свои бомбы с вертолетов, финансируемых «Моральным Перевооружением» [34], на ни в чем неповинных индейцев… «Привет, ребята»… Ну, привет, грязное прогнившее «Я» и дай ему водяной пистолет в его мертвые серые зубы. От язв все обыватели сгниют до костей за тридцать секунд.

Когда один из ребят открыл нам свою промежность, мы увидели, что волоски у него в заднице способны выпрямляться, напрягаясь. Их называют «возбуждающие волоски», в них содержится сексуальный яд, от которого вы вначале сойдете с ума, а потом заживо сгниете, Брэд потерял контроль и заорал:

— Мне плевать на то, что я сгнию, я коснусь возбуждающих волосков, даже если это будет последним, что я сделаю в жизни.

И мне пришлось отправить его в нокаут с помощью специальной трубки в три фута длиной, и мне уже больше не смешно, и — о господи! — невозможно описать, что происходит с язвами, когда я включаю вибратор на глубокий массаж — они взрываются по всему телу с ног до головы, оставляя маленькие эрогенные кратеры, напоминающие анусы; в момент оргазма парень изгибается и ударяет в потолок, а кожа на нем разрывается от промежности до подбородка. Другие ребята сдирают ее с него, и под ней у него обнажается новая кожа, белая, как мрамор. Они сдирают кожу и с его члена, обнажившийся новый член сразу же вскакивает и извергает семя. В таком состоянии, после «линьки», они очень чувствительны, их способно завести даже легкое дуновение ветерка.

К тому времени когда мы закончили, они уже все сбросили свою сгнившую кожу, и мы оставили их в темной комнате, чтобы они смогли отдохнуть и поспать. Конечно, мы сохраняем сброшенную кожу, чтобы впоследствии стереть ее в очень мелкий порошок, подобный слезоточивому газу… если бомбу, начиненную высушенной кожей Бубу, сбросить на Нью-Йорк, атомная бомба по сравнению с ней покажется детской игрой.

Представьте себе, что в течение нескольких секунд десять миллионов человек заживо сгниют, да и сама по себе вонь, которая возникнет при этом, тоже будет неплохим оружием. Проснувшиеся ребята напоминают греческие статуи. Они идут обнаженные, взявшись за руки, по мраморным портикам мимо мраморных фонтанов. Спустя некоторое время они вновь начинают гнить и каждый месяц должны полностью сбрасывать кожу. Сброшенной кожи становится все больше и больше. С ней возникает примерно такая же проблема, как с ядерными отходами. У нас накопились ее целые цистерны. Один из способов распространения заразы — птицы, они совершенно не восприимчивы к ней. Достаточно просто посыпать порошок им на крылья и отпустить их в свободный полет, и они понесут смерть на солнечный юг.

Парни-Сирены белы, словно жемчужина, мерцающая переливами света. Когда мы растянули одного из них, его анус стал подобен розовому моллюску, в экстатических движениях вытягивающемуся вперед и вбирающему в себя трубку. Я включаю вибратор — парень делается розовым, затем красным, затем густо- лиловым, так что на него становится больно смотреть; он сам начинает вибрировать по мере того, как разные цвета пробегают по его телу: небесно-голубой, лососево-розовый, затем похожий на цвет северного сияния. И вот его рот приоткрывается, и он исторгает тонкий пронзительный звук, который ударяет по нервам и железам. Он кончает с последним оглушительным воплем восторга. Постепенно цвета затухают, возвращаясь к жемчужно-белому. Я осматриваю создание, которое теперь находится в глубокой коме, и вижу, что внутри у парня — некая разновидность моллюска в скорлупе из мягкого известняка. Эти существа — гермафродиты, у них могут возникать гениталии обоих полов. Парни-Сирены были созданы как биологическое оружие для уничтожения вражеских солдат и агентов. Любое прикосновение Сирены смертельно. Она медленно пожирает человека всем своим телом. И только самые опытные юноши из Института Передовых Сексуальных Исследований обладают иммунитетом по отношению к Сиренам.

Вы уже наверняка поняли, что мы не просто берем образцы, мы собираем страшное оружие. У нас имеются соответствующие записи и фотографии. Обыватели собираются вокруг телевизора послушать Послание Президента, и видят в цвете, как Бубу трахает Сирену под аккомпанемент Музыкальных Парней. Жирный сенатор от южного штата не может поверить собственным глазам, они у него вылезают наружу, лопаются и забрызгивают экран мерзкой жидкостью. Ненависть была их оружием, они были ПРАВЫ ПРАВЫ МИ ПРАВЫМИ. Пусть же они подавятся своей ненавистью. К ним приходят Бубу. Вас приглашают на церковный ужин, за которым следует вечер классического танца. Круг за кругом, быстрее, быстрее. Цирковой парень с эрекцией… заталкивает сзади… оскалив зубы, словно дикие собаки… сними штаны и забрось их в угол… на всю ночь оставайся… оставайся немножко дольше… жуй свой кокаин и выплевывай его на стену… не пойму, почему бы тебе не остаться немножко дольше.

Уолтер Хьюстон из «Дьявола и Дэниела Уэбстера» [35] играет на скрипочке…

Меняйся партнерами круг за кругом На всю ночь оставайся и немножко дольше Сними штаны и забрось их в угол Не пойму, почему бы тебе не остаться немножко дольше…

МЕНЯЙСЯ ПАРТНЕРАМИ КРУГ ЗА КРУГОМ

КРУГ ЗА КРУГОМ БЫСТРЕЕ БЫСТРЕЕ