именем.

Через пятнадцать минут мы притормозили перед перекрестком Донгха, медленно проехали безобразную городскую парковку грузовиков и на пересечении с шоссе № 9 увидели на другой стороне дороги желтый полицейский джип и в нем двух полицейских. Они едва взглянули в нашу сторону.

– Подумали, что мы горцы, – обрадовалась Сьюзан.

– Не знаю что они подумали, – ответил я, – но эксклюзивная модель нашего байка бросается в глаза сама по себе.

– Тебе, – возразила она. – В страну хлынуло столько новых вещей, что вьетнамцы их почти не замечают.

Я в это не очень поверил и сказал то, что не давало мне покоя:

– Что-то я не замечал других горцев на мотоциклах.

– Я видела двоих, – ответила Сьюзан.

– В следующий раз покажи и мне.

Я рулил в сторону ДМЗ и был уже к северу от шоссе № 9 в прежней зоне операций морских пехотинцев. По этому участку дороги я ездил только раз – как-то пристроился к военному конвою, чтобы повидать квартировавшего в Контьене дружка из Бостона. Его в это время услали на дело. Я оставил записку в его казарме, но он ее так и не прочитал.

Некоторое время за Донгха тянулись прилавки торговцев. Но как только они кончились, я опять разогнал мотоцикл до ста километров в час. И решил, что это не так опасно, как по дороге в Кучи, когда то же самое проделывала Сьюзан.

Прошло еще пятнадцать минут, и пейзаж из унылого превратился в мертвый.

– Наверное, мы уже в ДМЗ! – крикнул я своей пассажирке.

– Господи... как голо!

Ничья земля. Ее до сих пор никто не населял. Только на избитой бомбами и снарядами белой почве тянулись к небу редкие низкорослые растеньица. Если бы на Луне выпадало несколько дюймов осадков, она выглядела бы именно так. Я заметил вдали колючую проволоку и обломки ржавеющего джипа – на минное поле не решались заходить даже сборщики металлолома.

Впереди в дымке возник мост через реку Бенхай. Я сбросил газ и обернулся к Сьюзан.

– В прошлый раз, когда я здесь был, моста не существовало.

Мы доехали до его середины и остановились. Под нами текла река, которая двадцать лет разделяла страну на северную и южную.

– Вот я и в Северном Вьетнаме.

– А я все еще в Южном, – ответила Сьюзан. – Давай сойдем.

– Согласен. Пошли прогуляемся.

Мы слезли с мотоцикла. Она достала из седельной сумки пеньковый пакет с фотоснимками с острова Пирамида и подожгла зажигалкой уголок. Пакет вспыхнул. Сьюзан держала его до тех пор, пока пламя не обожгло пальцы, и тогда уронила в воду.

Мы сели на мотоцикл и продолжали путь.

На другой стороне реки стоял памятник северовьетнамскому солдату – в каске и с автоматом. У него были такие же безжизненные глаза, как у американских каменных фигур у Стены.

Мы неслись по бывшей вражеской территории, и чем дальше отъезжали от ДМЗ, тем приятнее становился пейзаж, хотя попадалось еще много бомбовых воронок и разрушенных домов.

Но покрытие дороги оставалось по-прежнему дрянным и к тому же скользким от тумана и моросящего дождя. Мне то и дело приходилось протирать очки и лицо горским шарфом. А моя кожаная куртка блестела от влаги.

Нам встретился спешащий на юг мотоцикл, и я заметил, что его седоки были одеты точно так же, как мы. Они помахали нам руками, и мы помахали им в ответ.

– Видел? – обрадовалась Сьюзан. – Даже горцы принимают нас за своих.

Через час мы приблизились к довольно крупному городу, который, судя по указателю, носил название Донгхой.

На улицах я снизил скорость и огляделся. Меня поразило, что все в этом месте выглядело мрачнее, чем в любом городе, который мне приходилось видеть в Южном Вьетнаме. Легковушки и грузовики казались более старыми, и бросалось в глаза отсутствие мотороллеров и велорикш. Люди или ехали на велосипедах, или шли пешком, их одежда была грязной и поношенной. И еще я заметил почти полное отсутствие торговли – не то что по южную сторону ДМЗ. Ни баров, ни магазинов, только несколько маленьких кафешек. Контраст был такой же, как в прошлом во время переезда из Западной Германии в Восточную.

– Родина Трама, – сказал я Сьюзан. – Нашего гида в Кесанге.

– Теперь понятно, почему он переехал.

Мы снова проехали мимо желтого полицейского джипа, и опять коп, продолжая курить, не повернул в нашу сторону головы. Что ж, не исключено, что хитрость Сьюзан сработала.

Я догнал военную колонну: открытые грузовики и джипы с солдатами и несколько штабных машин. Прибавил скорость и пошел на обгон. Поднял глаза и заметил, что и водители и пассажиры, все косятся в нашу сторону. Их заинтересовал не я, а Сьюзан. Лицо замотано шарфом, на носу очки, на голове шапка – так, наверное, выглядели их прабабушки. Но им понравилась хорошенькая задница, и они замахали руками и закричали. Сьюзан скромно отвернулась – она знала, что именно так бы поступила горская женщина.