парой. Вьетнамцы сидели на камне под деревом, улыбались в ответ и кивали.

Перископ опущен – можно идти к Сьюзан, которая успела растянуться на песке, подложив под голову сумку.

Я встал рядом на колени, она подняла на меня глаза. Перевернулась на живот и подала тюбик с кремом для загара.

– Намажьте спину.

Я разлил лосьон ей на кожу и начал втирать, массируя плечи, спину, ягодицы и бедра.

– У-у-у... как приятно, – промурлыкала Сьюзан. – Теперь давайте я.

Я лег на живот, а она села верхом на мои ягодицы и принялась втирать мне в спину лосьон.

– Хотите поснимать?

– Не очень удачная мысль, – отозвался я.

– А мне бы хотелось сделать снимки в память о сегодняшнем дне. Вот что я придумала: попросим кого- нибудь сфотографировать нас вместе, а лица закроем.

Сьюзан встала и направилась к вьетнамцам. Юноша вернулся вместе с ней, а девушка, видимо, постеснялась и осталась на камне под деревом.

– Это мистер Хан, – представила мне Сьюзан вьетнамца. Я встал и обменялся с ним рукопожатием. Она дала ему фотоаппарат. Мы обнялись, а свободными руками закрыли лица. Хану это показалось смешным и, нажимая на спуск, он хихикнул. Для следующего кадра мы закрыли руками друг другу гениталии. Глуповато. Эксцентрично. Но я все-таки из Южного Бостона.

Мы поблагодарили Хана, и тот вернулся к своей подруге.

– Будешь проявлять в Сайгоне? – спросил я Сьюзан.

– Нет. Здесь не проявляют пленки, где сняты голые люди. А если проявляют, то на следующий день об этом будет знать весь Сайгон. Пошлю своей сестре в Бостон. Нормально?

– Конечно. Если я с ней когда-нибудь познакомлюсь, будет о чем поговорить.

Сьюзан рассмеялась.

Мы сели на песок, скрестили ноги и открыли по банке колы.

– А что ты скажешь своей сестре об этих снимках?

– Скажу, что встретила замечательного человека, который приехал сюда по делу, и мы провели несколько прекрасных дней в Сайгоне и в Нячанге. Потом он улетел в Виргинию, и я по нему скучаю.

Я не знал, что ответить, но наконец произнес:

– Уж слишком все запутано.

Сьюзан кивнула. Солнце зашло за горы Нячанга, и в убывающем свете дня на фоне темнеющего неба отчетливо выделялся силуэт берега. Вода тоже потемнела и больше не искрилась бликами. В сумерках в сторону Нячанга потянулся целый флот красно-синих рыбацких лодок. Я оглянулся: люди одевались и собирались уходить.

Я мог назвать множество мест неподалеку отсюда, где был на волосок от смерти. И если бы мне не повезло, я не дожил бы до сегодняшнего дня и не приехал бы сюда с этой женщиной. И не увидел бы мирным Вьетнам. Если те, кто здесь погиб, попали на небеса, они увидели небеса именно такими.

Мы оделись и направились обратно, к своей лодке.

В Нячанг мы вернулись уже затемно. Я расплатился с капитаном By, дал щедрые чаевые и прибавил пятерку для Мина в качестве компенсации за то, что он не посмотрел нудистский пляж.

У причала поджидало несколько такси. Мы сели в машину и велели шоферу ехать в гостиницу.

Там поднялись в номер Сьюзан, открыли окно и впустили в комнату морской бриз.

Она выключила лампу и зажгла купленную на рынке свечу. Я откупорил бутылку рисового вина, и мы разлили напиток в пластмассовые кружки. Чокнулись и выпили. Из кафе по другую сторону шоссе доносилась музыка – 'Блуберри-хилл' Фэтс Домино. Я бы предпочел что-нибудь иное, но мой сидюшный проигрыватель остался в Виргинии.

– Потанцуем? – предложила Сьюзан.

Мы отставили кружки, сбросили с ног сандалии и поплыли под 'Блуберри-хилл'.

Приятно. К тому же мне нравятся не слишком сексуальные предварительные ласки. Но в тот день я чувствовал себя немного напряженным и изрядно вымотавшимся.

Началась другая мелодия – 'Двенадцатое из никогда' Джонни Мэтиса [55]. Я считаю, что это лучшая медленная танцевальная музыка на все времена.

Мы плыли, прижавшись друг к другу, и я чувствовал на шее ее дыхание. Сьюзан просунула руки мне под рубашку и поглаживала спину. Я проделывал то же самое и расстегнул лифчик ее бикини.

Потом мы скинули рубашки, и я ощутил прикосновение ее обнаженной груди. Ее ладони скользнули вниз – к поясу брюк. Мои тоже – легли на ее ягодицы.

Танец мы так и не закончили, потому что за пять секунд расшвыряли по комнате одежду друг друга, буквально нырнули в кровать, и Сьюзан потянула на нас москитную сетку.

Мы неистово целовались, ладони были повсюду, тела метались в маленькой постели.

Я оказался на ней и легко скользнул внутрь.