– Спасибо.

Массаж нам устроили прямо на берегу, я вновь ощутил себя Джеймсом Бондом.

Потом мы лежали в шезлонгах. Сьюзан надела темные очки и читала деловой журнал, а я смотрел на море и на небо.

И решил, что когда-нибудь надо приехать сюда не по приказу правительства. Может быть, и Синтия соберется со мной – мы возьмем месячный отпуск и объездим всю страну. Но для этого надо выбраться отсюда так, чтобы не стать персоной нон грата, и выбраться самостоятельно, а не в ящике.

Я посмотрел на Сьюзан. Она хоть и читала, но сразу почувствовала мой взгляд и подняла глаза.

– Правда, здесь хорошо?

– Замечательно.

– Вы довольны, что я поехала вами?

– Вполне.

– Хотите, останусь еще на несколько дней?

– Если вы завтра вернетесь в Сайгон, то сумеете уладить свои отношения с Биллом, – ответил я.

– Кто это такой?

– Позвольте задать вам личный вопрос: зачем вы с ним связались, если такого низкого о нем мнения?

– Хороший вопрос. – Сьюзан отложила журнал. – Дело в том, что выбор в Сайгоне очень невелик: большинство мужчин женаты, а остальные затрахались до полоумия с вьетнамками. Билл по крайней мере был мне верен: никаких проституток, никаких любовниц, никаких наркотиков, никаких вредных привычек, кроме меня.

Вспоминая нашу короткую встречу с Биллом Стенли, я подумал, что он совсем не похож на бойскаута. В этом Билле Стенли было нечто большее – следовало об этом помнить и не забывать.

В шесть часов мы собрались уходить.

В отеле забрали у портье наши вещи и договорились встретиться в семь на веранде.

Я принял холодный душ и вымылся апельсиновым мылом, а потом голым немного вздремнул. Без пятнадцати семь проснулся, оделся и вышел на веранду.

Сьюзан подошла через несколько минут. Она была в короткой черной юбке и одной из своих новых блузок – красной.

– Вам идет, – похвалил я, вставая.

– Спасибо, сэр, – откликнулась она. – А вы загорели и выглядите отдохнувшим.

– Так я же в увольнительной, – усмехнулся я.

– Я рада, что эта увольнительная – часть вашей командировки во Вьетнам, – проговорила она и добавила: – Я буду за вас волноваться.

Я промолчал.

– Мне надо в Ханой по делам, – продолжала Сьюзан. – Давайте там встретимся. 'Метрополь', через субботу. Так?

– А это-то откуда вы знаете?

– Подсмотрела в ваших бумагах, пока вы рассматривали мой паспорт.

– Забудьте все, что вы там видели.

– Уже забыла, кроме одного: 'Метрополь', через субботу.

– Я там задержусь всего на один вечер.

– И хорошо. Я хочу быть там, когда вы туда приедете.

Эта женщина умела находить нужные слова и начинала меня пронимать.

– 'Метрополь', Ханой, через субботу, – ответил я.

– Буду.

Мы выпили несколько бутылок пива, пока не стемнело, а потом сели на велорикш, поехали в город и нашли ресторанчик с садиком. Нас встретила симпатичная хозяйка в ао зай и показала столик. Воздух был свеж, тянуло ароматом цветов, а сигаретный дым относил приятный ветерок.

Мы заказали рыбу, поскольку это было единственное блюдо в меню, и стали говорить о том о сем. Сьюзан вспомнила полковника Манга, а я рассказал, как втолковывал ему о новой эре американо- вьетнамских отношений. Она посерьезнела.

– В прошлый раз наше посольство в этой стране было в Сайгоне. Но тридцатого апреля семьдесят пятого года посол вышел на крышу, чтобы увезти домой американский флаг. А генерал Мин остался, чтобы сдать коммунистам Южный Вьетнам. Теперь у нас новый посол – на этот раз в Ханое, а в Сайгоне консульский персонал, включая экономических советников, – они ищут хорошее здание и готовы открыть лавочку, когда Ханой даст 'добро'. Вьетнам снова становится для нас важной страной, и никто не желает, чтобы наши отношения провалились Тут и нефть, и полезные ископаемые. Я организую переговоры о миллионных инвестициях. Я не знаю, зачем вы здесь и кто вас послал, но ведите дела аккуратнее.

Я пристально посмотрел на Сьюзан Уэбер. У нее была отличная хватка в геополитике – лучше, чем можно было предположить.