карьера. Хорошие манеры в сочетании с располагающей внешностью и знанием нескольких языков действительно очень пригодились Питеру Паулю впоследствии.

А пока Мария Пейпелинкс определила его в ученики к художнику. Хотя Мария была дочерью купца, она не препятствовала, а способствовала развитию природных дарований своих сыновей.

Живопись захватила Рубенса целиком. Все остальное отныне стало сопутствующим его главному занятию – постижению тайн изобразительного искусства.

Ему подыскали учителя, который согласился бы взять его к себе в мастерскую. Это был Тобиас Верхахт. Питер Пауль перебрался к нему в дом. Первый учитель Рубенса был ничем не примечательным пейзажистом – рисовал ландшафты небольших размеров, на которые всегда существовал спрос. Он дал своему юному Рубенсу азы, но Питер Пауль не мог многому научиться у него, потому что его потенциал изначально был гораздо выше того, что мог предложить ему первый учитель.

Очень скоро Рубенс перешел в мастерскую более универсального художника Адама ван Ноорта, у которого пробыл в учениках около четырех лет. Девятнадцати лет от роду Питер Пауль снова поменял наставника, став учеником одного из самых замечательных антверпенских художников Отто ван Веена. У этих двух абсолютно разных художников Питер Пауль и получил основное художественное образование, окончательно завершенное уже во время длительного путешествия в Италию с 1600 по 1608 год, к которому его подготовил Отто Веен, сам в свое время побывавший в Италии.

Веен был человеком образованным, с превосходным вкусом, одним из членов элитарной группы «романцев», художников, когда-то учившихся в Италии, чьи произведения были пронизаны гуманистическим духом Ренессанса. Работы Отто ван Веена были вдумчивыми, значительными, хотя почти лишенными жизни. Тем не менее, этот художник оказал серьезное влияние на эстетическое и интеллектуальное образование Рубенса.

Отто ван Веен особенно славился своими знаниями символических атрибутов, с помощью которых было принято визуально передавать абстрактные идеи. Рубенс овладел этим умением в полной мере, за что в дальнейшем не раз благодарил своего учителя. Отто ван Веен всю жизнь оставался преданным другом Рубенса.

Эжен Фромантен, французский писатель, художник и искусствовед, в своей книге «Старые мастера», рассказывая об учителях Рубенса, писал: «Нет ничего более противоположного, чем контраст, представляемый ван Ноортом и Вениюсом (французское написание фамилий учителей), этими двумя столь неодинаковыми по характеру и, следовательно, столь различными по оказываемому ими влиянию индивидуальностями. Нет ничего более причудливого, чем судьба, призвавшая их, одного за другим, к разрешению столь ответственной задачи, как воспитание гения. Заметьте, что противоположности их характеров вполне отвечали тем контрастам, которые сочетались в сложной натуре их ученика, столь же осторожной, сколь и дерзкой. В отдельности они представляли собой противоречивые, непоследовательные элементы его характера, вместе они как бы воспроизводили всего Рубенса со всей совокупностью заложенных в нем возможностей, с его гармонией, равновесием и единством, но только без его гения».

Чуть дальше Фромантен пишет: «Отто Веен был личностью благородной и высокой культуры, учившийся во Флоренции, Риме, Венеции и Парме. Своими духовными учителями он почитал Рафаэля, Веронезе, Тициана и особенно Корреджо. Ему свойственны изящество, благопристойность, благодаря близости к лучшему обществу и лучшим мастерам. Но при этом у него наблюдается неустойчивость убеждений и вкусов, безличность колорита… в его картинах преобладают винно-красные, но довольно холодные тона. Он производит впечатление ума развитого, но посредственного. Адам ван Ноорт, напротив, – непосредственный, порывистый человек, фламандец по рождению и темпераменту в полной мере. Он верил в свою способность делать все без посторонней помощи и не смущался своим невежеством. В живописи Ноорт предпочитал резкие акценты, сильные световые удары, яркие, кричащие и мощные тона. Он писал широкими мазками, почти не слитыми, сочными, струящимися. Его кисть – уверенная, стремительная, точная».

В 1598 году, когда Питеру Паулю исполнился двадцать один год, его приняли мастером в гильдию Святого Луки, антверпенскую ассоциацию художников и ремесленников, старейшиной которой был его бывший учитель Адам ван Ноорт. Хотя у Рубенса пока не было собственной студии, и он продолжал еще целых два года работать у Отто ван Веена, ему теперь разрешалось подписывать и продавать свои работы, а кроме того, брать учеников. Что он и сделал, взяв к себе в ученики Деодатуса Дель Монте, сына антверпенского серебряных дел мастера.

Сведений о работах Рубенса этого периода до нас дошло мало.

Очевидно, уже тогда он считался хорошим художником, иначе у него не было бы учеников. Известно, что в это время у матери хранилось несколько его картин, так как она с гордостью говорила о них в своем завещании. Но существует только одна подписанная им работа – полностью завершенный портрет молодого человека, его лицо так мастерски нарисовано, что кажется, он вот-вот заговорит.

В Доме Рубенса в Антверпене находится выполненная на дереве картина «Адам и Ева в раю», созданная художником по мотивам гравюры Маркантонио Раймонди с оригинала Рафаэля. В отличие от гравюр и оригинала фигура Адама показана в сложном динамическом движении и больше похожа на землепашца.

Сохранилось несколько работ Питера Пауля, сделанных им до отъезда в Италию. Сравнивая их с произведениями, написанными после поездки, легко заметить, как возросло его искусство.

В последний год пребывания Рубенса у Веена студия получила великолепный заказ – декоративное оформление резиденции для приемов в Антверпене новых правителей Нидерландов, эрцгерцога Альберта и эрцгерцогини Изабеллы. Со времен герцогов Бургундских во всех крупных городах Нидерландов существовал целый ритуал встречи правителей. Разрабатывался подробный сценарий: с парадом, театральными представлениями и, конечно, великолепным светским приемом. Этот ритуал получил название «радостного въезда». С точки зрения развития культуры царствование Альберта и Изабеллы у всех ассоциировалось с великой эпохой Возрождения. В этом «золотом веке», а вернее, «золотых сумерках», фламандского искусства Рубенсу предстояло сыграть ведущую роль.

Тем временем в Аувенском университете, расположенном недалеко от Брюсселя, брат Питера Пауля Филипп сблизился с великим гуманистом Юстом Липсием и постепенно приобретал репутацию серьезного ученого. Питер Пауль всегда любил брата и восхищался им, стараясь поддерживать с ним постоянную связь, и если возникала необходимость попросить совета и помощи, он, прежде всего, обращался к Филиппу. Не в последнюю очередь под влиянием брата Питер Пауль обратил особое внимание на латынь, все больше увлекаясь античностью.

В это время его взгляд все чаще устремлялся к Италии, к Риму – Вечному городу, который, словно магнит, притягивал к себе всех художников и ученых. Нидерландские художники того времени были убеждены, что подлинный свет творчества идет только из Италии. Лишь там можно постичь тайну искусства. Каждый считал своим долгом совершить поездку на юг через Альпы. Обычно нидерландские художники совершали это паломничество раз в жизни, но многие оставались в Италии – этом заповеднике живописи, скульптуры и архитектуры – на долгие годы. Рубенса, как и всякого художника, тоже манила эта сокровищница Ренессанса и античности.

Надо сказать, что не только рассказы Веена, но и семейные традиции побуждали Рубенса отправиться в поездку, подталкивали к более углубленному изучению итальянского искусства. Ян Рубенс в совершенстве владел латынью и итальянским языком, изучал право в Падуе, в 1554 году получил степень доктора в Риме. В 1603 году там же получил степень доктора и старший брат Питера Пауля Филипп Рубенс. Все дороги вели в Рим.

9 мая 1600 года Питер Пауль Рубенс, не достигнув еще двадцатитрехлетнего возраста, отправился в путь по дорогам Франции на юг – в Италию. Он был молод, красив, хорошо воспитан. Знал латынь, английский, испанский, французский и итальянский языки. Диплом свободного художника гильдии Святого Луки и кошелек матери помогали ему верить в свою звезду. Его первой целью была Венеция. И не случайно. Венецианская живопись – это сверкающая, богатая звучностью и чистотой цвета палитра Веронезе, это могучие, полные динамизма и необычных ракурсов композиции Тинторетто, это особый универсальный дар Тициана. Тициана Рубенс изучал и копировал на протяжении всей жизни. Казалось, он даже пытался повторить жизненный путь Тициана – признание его сильными мира сего, творческое