– Она могла бы сказать, что беременность у нее протекала очень тяжело и она не пережила бы очередные роды. Могла бы сказать, что, отказавшись от ребенка, по моральным соображениям не может заводить еще одного. Я бы с ней, конечно, не согласился, но все равно так лучше, чем вообще ничего не говорить.
Поппи молчала. Она не знала, что еще сказать, особенно в присутствии Гриффина.
– Может, вам с ней стоит откровенно поговорить обо всем, – предложила она. – Дай ей понять, что ты все знаешь и что все между вами нормально.
– Не знаю, смогу ли я притвориться, что все нормально. Это еще больше обеспокоило Поппи.
– Ты не можешь ей простить? Мика нахмурился и кивнул.
В среду Поппи пригласила Гриффина на ужин. Когда он должен был уже вот-вот прийти, она об этом пожалела.
Поппи приняла душ, надела шелковую блузку, черные джинсы, поколдовала над прической, подкрасила глаза, напудрила лицо – проделала все то, чем занимаются девушки, готовясь к свиданию.
Гриффин вышел из душа, когда она уже накрыла стол на двоих и в последний раз проверила курицу, которая запекалась в духовке. Волосы у Гриффина были еще мокрые, весь он благоухал после душа. Он достал и открыл бутылку вина.
– Нам есть что отметить, – объявил он, наполняя два бокала. – Ральф нашел Айдана Грина.
Поппи широко раскрыла глаза. В голове у нее теснилась уйма разных вопросов, но что-то удерживало ее от того, чтобы засыпать ими Гриффина. Она просто переспросила:
– Правда?
Гриффин улыбнулся и передал ей бокал.
– У Мики было точно такое же выражение лица, когда я ему об этом сообщил – и надежда, и страх одновременно.
– Он для нас ценный свидетель? – осторожно поинтересовалась она.
– Думаю, да. Айдан Грин был самым близким другом Роба Диченцы.
У Поппи внутри все оборвалось.
– Значит, он не захочет нам помочь.
– Он не стал бы помогать пятнадцать лет назад. – Гриффин приоткрыл духовку и заглянул в нее. – Как вкусно пахнет! – Он закрыл дверцу и выпрямился: – Тогда Айдан Грин заявил, что, когда все это произошло, он был в туалете. Меньше чем год спустя он внезапно исчез. У него было очень теплое местечко в Фонде Диченцы в Сакраменто, но он уволился, куда-то переехал и порвал связи с прежними приятелями. Поэтому его и было так трудно отыскать.
– Где он сейчас?
– В Миннеаполисе. Работает воспитателем в школе. У него жена, дети, он ведет тихую, размеренную жизнь.
Поппи сделала глоток вина.
– Почему ты думаешь, что теперь он может сказать что-то такое, о чем умолчал тогда?
Гриффин снова открыл духовку, надел рукавицы и вытащил противень.
– Готово, – сообщил он и разложил по тарелкам курицу, картофель и овощи. – Потому что обычно люди не исчезают без причин. Возможно, ему не нравилось жить под присмотром Диченцы. Может, ему не нравилось то, что ему заткнули рот.
– Если это так, то он уже должен был бы обратиться в полицию.
Гриффин поставил тарелки на стол.
– Возможно, его надо подтолкнуть к этому. Ральф собирается завтра с ним встретиться. Если Грин не захочет с ним разговаривать, я сам полечу в Миннеаполис. – Он жестом пригласил Поппи к столу: – Извини, но я голоден как волк. Мадам, разрешите за вами поухаживать?
Поппи не могла сдержать улыбку.
У нее было прекрасное настроение. Курица была съедена, вино выпито. Они переместились на диван у камина. Поппи пересела на него из своей коляски, поставив коляску за диван, чтобы ее не было видно. Тихо играла музыка, изредка потрескивали поленья в камине.
Гриффин взял ее за руку. Поппи руку не отняла.
– Хочешь поцелуй? – спросил он, пошарив в кармане.
– Нет, не хочу. Я и так объелась.
Он откинулся на спинку дивана:
– Расскажи мне об аварии.
Она даже не стала делать вид, будто подумала, что он, возможно, имеет в виду аварию в Сакраменто.
– А что ты уже о ней знаешь? – сухо уточнила она.
Он улыбнулся:
– Я знаю, что вы устроили вечеринку в горах у костра. Все приехали на снегоходах. Выпито было немало. Ты уехала с Перри. Снегоход на большой скорости не вписался в поворот. Вас обоих из него выбросило.
